Танкист. Юнкер. Константин Калбазов
лихо Антип Васильевич влетел на своем грузовике во двор гимназии. Да еще и Степку узнали. Дни рождения у всех расписаны в таблице, которая висит на стене их класса. Так что сложить два и два было несложно. И прибежали ребята сюда по большей степени именно из-за него.
Дверь отворилась, и в коридор вышел Нестеров-старший, толкавший перед собой упирающегося отца Степана.
– Уймись, Игнат, – произнес он.
– Да как же так-то, Антип? То ж сын мой! А меня!.. А ну как погубят!
– Молись, чтобы ты не сгубил, – махнул рукой Нестеров-старший.
– Да чего ты несешь! Я же его… Чтобы трудом, значит… А он все в книжки свои пялится. А отцу кто помогать будет? Эвон какой облом вымахал, а толку от него в хозяйстве никакого.
– Дурень ты, Игнат. У тебя сын разумник, каких мало, а ты его все норовишь в навоз лицом сунуть, чтобы, не дай боже, выше тебя не поднялся.
– Ты меня еще поучи! Ты своим ума сначала дай!
– Уж не сомневайся, – спокойным тоном произнес Нестеров, боднув Игната таким взглядом, что тот сразу стушевался.
К отцу Виктора соседи – со всем уважением и опаской. Потому как человек он суровый. Не смотри, что хлебопашец из лучших. В Германскую войну и в гражданскую был знатным рубакой. Сколько за ним загубленных душ, никто не знает. Но в том, что их много, никаких сомнений.
– Ты чего тут? – наконец поинтересовался он у сына.
– Инициацию прошел, батя, – дернув щекой, ответил Виктор.
– А чего недовольный?
– Да-а-а…
– Так плохо?
– Не то чтобы плохо, н-но…
– Ты толком-то сказывай.
– Для военного училища показатели слабые.
– А для института?
– Тоже не очень, – вынужден был признать парень.
– Вот видишь, ты со своего пылинки сдуваешь, а он… – начал было Игнат.
– За собой смотри, – оборвал его Нестеров-старший. – Ладно, сынок, потом поговорим.
В этот момент дверь медпункта открылась, и из кабинета вышел Степан. Одарил отца взглядом, полным отчаяния, осуждения и ненависти. После чего растолкал столпившихся учеников и убежал прочь. Игнат остался стоять в полной растерянности. Антип тихо выругался, поняв, в чем дело. Следом в коридор вышел директор. Окинул непутевого родителя осуждающим взглядом.
– Степан жаловался на головную боль, головокружение и тошноту? – поинтересовался он.
– Да чего он только не придумает, лишь бы в книжки свои пялиться, а не делом заниматься.
– Понятно. Ну, жизнь вашему сыну, как видите, мы спасли, – со вздохом произнес директор.
– Так это… – начал было и осекся Свечкин.
– Пустыш.
– Да как же так-то…
– А вот так, любезный, – резко оборвал его Шанин. – Будет вам наука на будущее.
– Да т-ты…
– Игнат, уймись, – глухо бросил Антип. – Спасибо скажи, что сына с того света вытащили.
– Да п-пошли вы! С-сволочи бестолковые! Доверил вам парня, а вы его загубили! Я этого