Уж замуж невтерпеж. Карина Демина
Это весьма познавательно.
– Я мертвецов не боюсь, – островитянка нахмурилась.
Степнячка лишь покачала головой и прижала к подбородку кулачки. А вот рядом с ней людей почти и не было, только один, невысокий хмурый и в роскошном халате, наброшенном поверх другого столь же роскошного, из-под которого, кажется, и третий выглядывал. Он стоял, обнимая хрупкую девушку, и что-то настойчиво говорил ей на ухо.
А остальные?
– Потом расскажу, как оно вышло, – Яр отпустил руку. – Старуха свое получила. Девочку вот жаль. Слухи пойдут.
Мудрослава кивнула.
Расскажет.
Все странно. Не так. Не как должно.
Ладхемская принцесса склонилась над телом. Она осторожно коснулась головы старухи. Прислушалась к чему-то…
Пальцы пробежали по лицу. Замерли на закрытых глазах. Переместились на грудь.
На живот.
Они рисовали странные узоры, и Мудрослава вдруг ощутила острую зависть. Выходит, что вот эта, разряженная в пух и прах ладхемка, что-то умеет? Что-то такое, недоступное самой Мудрославе?
У Мудрославы тоже дар.
Но… её не учили им пользоваться. К чему? Разве вместно царевне ворожить? Она-то и должна, что силу свою детям передать, род укрепляя. В том её истинное призвание, а все прочее – от демонов.
А в Ладхеме, выходит…
Мудрослава прикусила губу. И поглядела на Яра. Тот смотрел. Все смотрели. На тело. На принцессу, ныне саму на себя не похожую. На то, как спокойно, умело двигались руки её. А на лице играла безмятежная улыбка.
И вот она отступила.
С благодарностью кивнула Ксандру, который подал влажное полотенце. И долго старательно вытирала им руки.
Каждый палец.
Каждый, чтоб его, палец… будто и не замечая ни людей, ни ожидания их.
– Она умерла, – сказала, наконец, Летиция Ладхемская.
– Мы заметили, – Мудрослава прикусила губу, кляня себя за вырвавшиеся эти слова.
– Давно. Это… сложно объяснить, но она… – Летиция уставилась на свои руки. – Она была мертва. И в то же время жила. Не понимаю!
В этом голосе было столько отчаяния.
– Я видела, как она умирала. Она… отравила кого-то. Убила. Смерть оставляет отпечаток на человеке. Но та, другая, забрала её с собой. Так тоже бывает. А эта женщина не захотела уходить. И осталась. Только все равно умерла. А чтобы жить… она… она убивала.
Тихо.
Очень тихо. И слышно, как колотится сердце.
– Девушек. Она их забирала и убивала.
А степняки слушают внимательно. И с каждым произнесенным словом лицо мужчины темнеет. И вот уже не он поддерживает Теттенике, но она цепляется за руки его, словно пытаясь удержать.
Остановить.
Что?
– Она забирала их жизни себе, но этого было мало. И она пришла сюда. Она… хотела забрать её жизнь, – Летиция Ладхемская повернулась к степнячке. – Но почему-то просто так сделать этого не могла. Извините. Смерть, она всегда слегка размывает восприятие. Всякий раз по иному. Но… кем бы ни была эта женщина, тело лучше сжечь.
Она протянула полотенце