Горькое молоко -2. Тюремный шлейф. Владимир Алексеевич Козлов
своё влияние дядя Гриша.
– Я сказал, не позволю, – категорически заявил Куркуль. И с этими словами он быстро юркнул в свою машину. Выехав задом из болота, он резко развернулся. На его пути стоял Беда, в руке Сергей сжимал засохшую половинку чёрного хлеба, которую подобрал с травы.
– Отдай гад, рыбу? – угрожающе, размахивая горбушкой, весомо произнёс он.
…Москвич медленно двигался, упираясь передком на Серёжку, пятившегося задом. Куркуль обратил внимание, что у Беды в руках хлеб. Но какой свежести он был, Валька не подозревал. Он зловеще ухмылялся, напористо направляя автомобиль на возмущённого мальчика, но недолго. Беда автоматом запустил горбушку в стекло и молниеносно отпрыгнул в сторону. Хрустальным дождём осыпалось стекло из сталинита. Мелкие осколки попали в лицо Куркулю. Из ранок текла кровь, заливая глаза и рубашку.
Беда с пацанами, не раздумывая, бросились наутёк вдоль берега.
– Угробили, сволочи, и машину и меня, я остался без глаз. Очи, мои очи, – причитал Валька, где я куплю теперь такое стекло, оно дорогое. Десять лет машине, ни одной царапины не имела, а эта шантрапа за минуту уделали её.
Дядя Гриша подъехал поближе к Куркулю, поставив свою машину параллельно носу москвича. Приоткрыв дверку машины, Часовщик внушительно его предупредил:
– Попробуй только капни на ребят, усугубишь себе жизнь. Сам натворил дел, теперь сиди и не вякай, барбос беспородный. И не визжи, как резанный. Сходи на водоём, умойся, ничего с твоими глазами не случилось.
Он надавил на рычаг газа и, громыхая, его инвалидка устремилась вверх по косогору в город.
Беда в то время с ребятами, огородами и проулками пробрались к сараям.
– Пошли в голубятню, чуточку пересидим там. Ключи у меня есть, – он показал связку ключей, привязанных на резинку к спортивным штанам.
– А с рыбой, что делать будем? – испортится ведь, – спросил Туман у Беды.
– Делить между собой нам нет никакого смысла. Достанутся крохи, отдадим её Портных, они на всю семью ухи наварят.
– Как думаешь, задел, я ему глаза или нет? – переживая, спросил Беда у Тумана.
– Думаю, что нет, если бы в глаза попало стекло, он самостоятельно едва – ли пошёл к болоту обмываться. И вообще я читал, что сталинит редко ранит водителей при хлебно-гранатных ударах. Да ты и сам – же видал, как он выходил из машины и шёл к болоту, – успокоил его Туман.
– Вон дядя Гриша проехал, – увидал в щель между досок инвалидку Витька Перо. Вот бы у кого узнать?
– Я пойду, сбегаю быстренько к нему, и опять сюда приду, закрой за мной дверь, – сказал Беда Туману.
Он спустился с полки и побежал к инвалидке. Дядя Гриша в машине, протирал тряпочкой приборы на панели. Серый, запыхавшись, влетел в салон, и сел на переднее сидение.
– Что там дядя Гриша? – Как Куркуль, глаза я ему не попортил?
– А это ты хулиган? – взглянул на Беду часовщик, – ну ты дал. Я, по правде, не ожидал,