Не соглашайся быть принцессой и не кради у короля. Ирина Иви
а драконида, висящая под потолком, издала жуткий, полный тоски и боли, вопль.
Я потеряла сознание.
Глава 4
Очнулась я от холода и ощущения чего-то мокрого, липкого и мерзкого. Затем вернулись звуки. Я услышала голос господина Дэнстара, нараспев выговаривающего что-то на языке, мне незнакомом. Наверное, какие-то магические заклинания. Чем бы это ни было, я не понимала ни слова.
Похоже, посвящение мое (если это было оно) благополучно завершилось и теперь я присутствую на каком-то магическом обряде, как и обещал мне наставник. Только почему он не подождал, пока я приду в себя? Почему сам не привел меня в чувство?
Я открыла глаза и увидела прямо над собой застывшую в вечном полете дракониду. Казалось, желтые глаза ее с сочувствием наблюдают за мной со своей недосягаемой высоты. Ладно, пускай – ее я уже не боялась. Что меня сейчас беспокоило, так это какая-то местами острая, а местами гладкая, как стекло, ледяная поверхность, на которой я лежала. От нее телу было холодно и больно. И почему-то казалось, что на мне совершенно нет одежды – прикосновение этой враждебной поверхности ощущалось так, словно я лежала на ней обнаженной. А еще не покидало ощущение чего-то липкого и влажного, измазавшего мое опять-таки голое тело. Ну, это уже полный бред! Не голышом же я лежу!
Тяжелая после обморока голова не слушалась, и я скосила глаза.
Что это?!
Я увидела свою грудь – голую грудь! – покрытую какими-то непонятными символами. Именно от них исходило неприятное ощущение липкости и влаги. Затвердевшие от холода соски были покрыты все той же липкой и мерзкой субстанцией алого цвета. Но не кровь же это?! По крайней мере, не моя… моя – черная… Мэшрис был на своем месте между холмиками грудей – я ощущала его совершенно отчетливо.
Попыталась согнуть руки, чтобы опереться на них и сесть – я была очень слаба – да не тут-то было. С трудом повернув голову, я увидела, что правая рука как будто вмурована в дымчатый кристалл.
Дымчатый кристалл! Так вот на чем я лежала – на том непонятном приспособлении в центре зала!
Левая рука была в таком же плачевном положении, что и правая. Ноги тоже не слушались – им явно что-то мешало. С превеликим трудом мне все же удалось приподнять голову, и я увидела, что мои ступни утопали в том же дымчатом кристальном мареве. Я лежала, согнув в коленях широко расставленные ноги.
И вдруг совершенно не к месту возникло воспоминание – вот я лежу у себя на кровати, тоже голая, с так же широко разведенными и согнутыми в коленях ногами, руки закинуты за голову, розовые соски возбужденно торчат, грудь вздымается от накатывающих волн возбуждения. Я упоенно представляю себе, как между моих бесстыдно раздвинутых ног двигается Жэрнис, даря нам обоим неземное наслаждение. Руки его жадно впиваются в мои бедра, мнут грудь…
А ведь как раз это сейчас и могло происходить… если бы не посвящение…
И это осознание, этот контраст между тем, что могло бы быть и тем, что происходит на самом деле произвел на меня просто ужасающее впечатление.