Последний. Амир Гаджи
существовал на каждого гражданина страны Советов.
В этот момент Силок громко чихнул и открытой ладонью вытер нос. Жест не понравился Регенту. Однако, как говорится, faute de mieux…[5]
Заканчивая беседу, он в общих чертах рассказал об интересах спецслужб некоторых стран к египетскому архиву. Учитывая особую тонкость предстоящей работы, этой операции была присвоена высшая категория секретности. Василий Силок будет работать под прикрытием.
– Извините, а какое прикрытие будет у меня? – вполголоса, почти шёпотом спросил Василий, заглядывая в лицо всемогущему собеседнику.
– Хм-м… – улыбнулся Регент, сохраняя ледяной взгляд. – На первых порах вы будете оперуполномоченным Пятого управления КГБ Казахстана, ответственного за контрразведывательную работу по линии борьбы с идеологическими диверсиями противника.
Лицо лейтенанта вытянулось.
– Не стоит удивляться, – снисходительно произнёс Регент. – Мировоззрение членов всевозможных тайных объединений, словно зловредная плесень, проникло во все слои общества. Оно постепенно разъедает сознание наших граждан, превращая их в материал для всевозможных манипуляций противника. Не будем забывать, что в органах госбезопасности работают хотя и лучшие, но всё же живые люди. А безгрешных среди них не бывает… Мои приказы вы будете получать от специального курьера из Москвы.
Регент показал Василию фото курьера.
– Он не должен знать деталей вашей работы. Его задача передавать письменные сообщения. Курьер передаст вам деньги для оперативных нужд, а также ключи от машины и конспиративной квартиры в Алма-Ате, она уже оборудована всем необходимым. Зашифрованные донесения вы будете отправлять через курьера на моё имя. Кстати, под каким псевдонимом вы предпочитаете работать?
– «Кондор», – не задумываясь, ответил Василий.
– Договорились.
После этих слов Регент пожелал Василию успехов, и они попрощались.
Лейтенант госбезопасности Василий Михайлович Силок улетел в Алма-Ату на следующий день после посещения кабинета генерал-лейтенанта Грешина.
Вскоре он узнал, что Петра Григорьевича торжественно проводили на пенсию. Василий решил, что Грешина отправили на заслуженный отдых только потому, что тот был свидетелем его встречи и беседы с загадочным Регентом. «Я – участник, а может быть, и главное действующее лицо секретной операции!» – эта мысль навсегда поселилась в голове Василия, вдохновлённого личным знакомством с Регентом.
Он не стал использовать положенный ему по закону отпуск в тридцать календарных дней и на следующее утро по прибытии в Алма-Ату был представлен начальнику Пятого управления КГБ полковнику Маркову.
Для Маркова, привыкшего самостоятельно подбирать сотрудников, упавший с неба Силок был «засланным казачком», а потому субъектом неприятным. Однако было бы непродуктивно транслировать своё недовольство на этого
Faute de mieux (пер. с фр.) – «за неимением лучшего».