Неотразимый и сексуальный. Джилл Шелвис
знать, где ты.
– Со мной все будет в порядке.
– Обещай мне. Обещай мне, Бейл.
Она дала слово, и они с братом переписывались все это время по крайней мере через день.
Небольшое утешение.
Бейли позвонила на работу, чтобы нашли учительницу на подмену. Сказала, что схватила ужасный грипп и что ей нужна, по крайней мере, неделя отпуска. Она ни в коем случае не собиралась подвергать опасности своих маленьких учеников, которых полюбила, о которых заботилась, как о собственных детях.
И это оказалось хорошим решением, потому что сейчас у Бейли возникло ощущение, что за ней следят. Куда бы она ни пошла – везде чужой взгляд утыкался ей между лопаток, даже кожа зудела. Они следили за ней. Ждали, что она найдет для них деньги.
Значит, ей нужно поспешить.
Бейли думала очень долго, прикидывая и так, и этак. Если Алан спрятал где-то деньги – а при его скаредности он вполне мог это сделать, – то куда? Их дом у всех на виду, к тому же его уже выставили на продажу и каждый дюйм был осмотрен, вычищен и приведен в порядок. Наверняка деньги в одном из его курортных комплексов. Они все были проданы, кроме тех, что располагались на Мамонтовой горе, острове Каталина и в Кабо в Нижней Калифорнии.
Кенни согласился с сестрой. Очень вероятно, что деньги в одном из этих мест. Бейли решила начать с Мамонтовой просто потому, что оказалась в компании «Скай Хай Эйр» и Ноа летел как раз туда.
Она обмолвилась, что собирается в Аспен, – хотела сбить убийц со следа, и забралась в самолет Ноа.
Путешествие автостопом, так сказать.
Ноа смотрел вперед, деля внимание между линией горизонта и показаниями приборов, переключал тумблеры.
– Чем скорее мы окажемся на месте, – заметила она, – тем скорее вы от меня избавитесь.
– Откуда вы знаете мое имя?
– Я… Я его не знаю.
– Лгунья, – парировал он мягко. – Всего несколько минут назад вы назвали меня по имени.
Кажется, Ноа больше не боялся ни ее, ни мифического «оружия», которое по-прежнему утыкалось в его спину, потому что вдруг обернулся и посмотрел ей прямо в лицо.
И она ему это позволила.
Может быть, сказалась крайняя усталость или тот факт, что ее голова раскалывалась от тяжелых мыслей. Или в ее душе просто не оставалось места для нового страха – что Ноа приведет самолет к крушению.
Он этого не допустит. Этот парень слишком любит жизнь.
На это Бейли и делала ставку.
Его взгляд задержался на капюшоне, низко надвинутом на лицо женщины, спустился к джинсам и ботинкам, потом опять скользнул к капюшону. А затем Ноа снова уставился на горизонт, крепко стиснув челюсти.
Она понимала почему. Ноа, конечно, смотрел на нее, но узнать все равно не смог. Так произошло, потому что она лишилась искусственно созданной оболочки светской красавицы. Она стала никем. Если Бейли сумеет выбраться живой из проклятой передряги, ей придется полюбить это состояние – быть никем. Остаток жизни она будет радоваться тому, что она больше никто.
– Почему