Со всей дури!. Екатерина Вильмонт
правильно. А цветы я буду поливать. Не беспокойся. Знаешь, я вчера слышала…
– Понравилось?
– Ладка, зачем ты так? Просто я подумала, может, это и к лучшему… Я и раньше видела тут эту девку, он приводил ее сюда, когда ты в Чехии была.
Я похолодела.
– Дин, ты уверена?
– Уверена. Она очень приметная.
– Почему не сказала?
– Я не доносчица. И меня это, собственно говоря, не касается. Просто противно стало. Я сама с мужем развелась из-за того, что он свою бабу домой водил. А ты не упивайся горем. Ищи работу. Живи своей жизнью.
– Я постараюсь.
Нет, в эту квартиру я больше не вернусь. Поживу пока у мамы, а через полгода продам ее к чертовой бабушке. Как подумаю, что он спал с ней в нашей постели, что она мылась в нашей ванной… К горлу подступает тошнота. И к сердцу… От нашей с Андреем жизни не осталось ничего… Машина вдребезги… Квартира опоганена… И память о нем тоже опоганена…
– Мама, я к тебе!
– Вот и чудесно! Живи, сколько хочешь.
– Мамочка, я ту квартиру продам.
– Правильно!
– Но это потребует времени. Полгода.
– Не думаю! Квартира-то по документам твоя. Это не совместно нажитое имущество, а подарок твоего отца к вашей свадьбе. Так что хоть завтра продавай! И надо подыскать тебе новую квартиру поближе ко мне.
– Мамуля, а может, съедемся, а?
– Ни в коем случае!
– Почему?
– Тебе нужна отдельная квартира. Ты еще и романы крутить будешь, и замуж выйдешь…
– О нет, благодарю покорно!
– Там видно будет, – грустно улыбнулась мама. – Идем на кухню, я сделала твой любимый протертый суп. И ватрушку испекла.
– Мамочка!
Как ни странно, поела я с аппетитом. Когда мы уже пили кофе с ватрушкой, я вдруг спросила:
– Мама, скажи… А папа… он тебе изменял?
Мама рассмеялась.
– А как же!
– И ты прощала ему?
– Да, прощала. Но он делал это очень, я бы сказала, изящно. И я точно знала, что любил-то он меня, а девки… это было так, для поддержания тонуса. И я тоже ему изменяла, и тоже для тонуса. А в результате у нас был вполне гармоничный брак. Мы вырастили двух чудесных дочек. И когда он умер, никакая грязь не всплыла… Он был прелестным человеком, твой отец.
– И у вас даже речи о разводе не заходило?
– Да нет же!
– Мама, а ты… ты изменяла папе… без любви?
– Нет, была у меня любовь. И я бы ушла… Но…
– Тот человек не хотел на тебе жениться?
– Хотел. Очень хотел. Только он был испанец. Его мать привезли в Союз еще совсем крохой, она была из тех испанских детей… И он собрался вернуться в Испанию. Звал меня с собой, но у меня уже была Ксюха. И я бы лишила ее не только отца, но и родины. Для нашего поколения это был не пустой