Ожидания Бена Уикса. Александр Тилни
направились к зданию общежития, смешавшись с прочими учащимися и суетящимися вокруг них взрослыми. Бен поймал себя на том, что в душе, похоже, ожидал, что Мэнли Прайс буквально живет на этих кортах.
– В самый первый день родители задерживаются тут слишком долго, – с улыбкой сказал Бену отец. – И от этого всем только хуже.
А потому, дойдя до крыльца корпуса Хоули и пропустив вперед двоих ребят, которые заносили в общежитие каркас для футон-матраса, Бен крепко обнял на прощание отца. Наконец они отстранились друг от друга, отец плотно сжал губы, и вскоре его «Вольво» аккуратно вырулил с парковки. На этом связь Бена с внешним миром оборвалась.
Глава 2. Кулачники поневоле
Проводив взглядом отца, Бен вновь повернулся к общежитию, оказавшись перед входом уже один, и лишь теперь вспомнил о своем соседе по комнате. Представив, как они сядут вдвоем поболтать после вечерней проверки, как поделятся, кто откуда приехал, Бен сумел притупить внезапно нахлынувшую на него тоску по дому.
Тут же появился приставленный к Бену старший товарищ, который должен был шефствовать над ним в первые дни пребывания в школе. Он представился как Эйвери и крепко пожал Бену руку. Извинился, что не пришел помочь носить вещи. Эйвери оказался гребцом-академистом из школьной команды. У него было прыщавое лицо, которому явно суждено было остаться рябым, а еще он, похоже, почему-то кичился тем, что от него за километр разит потом. Вместе они прошли к дому ректора, дабы лично выказать почтение мистеру Эстону (в любой другой частной школе Эстон именовался бы директором, однако в Сент-Джеймсе сохранили название «ректор», признавая религиозные истоки заведения). Затем Эйвери отвел Бена в канцелярию, где новенькому сразу же оформили ученическое удостоверение. Отведя Бена обратно к корпусу Хоули, Эйвери сказал, что увидятся они на большом ужине, как именовалась в школе традиционная всеобщая вечерняя трапеза в столовой.
Бен зашел в общежитие. На втором этаже он распахнул противопожарную дверь с широким окном, затянутым проволочной сеткой, и двинулся по коридору, разглядывая свой новенький ученический билет и водя большим пальцем по глянцевому фото. Сейчас он даже пожалел, что так худ: на фотографии у него под скулами пролегли легкие тени.
Бен не знал, что в команде юниоров его прозвали Щепкой.
Убрав наконец удостоверение в карман, он обратил внимание, что дверь в комнату двадцать четыре слегка приоткрыта. И хотя он не слышал оттуда ни звука, Бен уже вообразил, что парнишка, его сосед, наверняка увлекается The Allman Brothers, и чуть ли даже не услышал из своей комнаты запись какого-нибудь альбома этой группы. Но тут он обнаружил, что с двери пропала репродукция с бескрылой гагаркой. Изнутри комнаты теперь слышались протяжный, раздражающий металлический скрежет и глухие ритмичные удары. Остановившись на пороге, Бен увидел, что приоткрытая дверь подперта серым резиновым клином. Несколько мгновений он просто неподвижно глядел на происходящее в комнате, пользуясь тем, что его никто пока не заметил.
За