Последнее желание гейши. Ольга Володарская
не собирался, ремонт делать тоже, никого не волновало, что в такой квартире нельзя жить. И опять на помощь пришла Афа – она пригласила Марго погостить у нее какое-то время, пока нанятые ею же шабашники не закончат ремонт.
И вот уже две недели девушки живут под одной крышей.
Дорога от «Экзотика» до дома занимала не больше семи минут, и Марго не успела оглянуться, как на горизонте показалась знакомая церковь, рядом с которой стоял Афин дом. Для того чтобы въехать во двор, надо было обогнуть церковный забор, чтобы его обогнуть, приходилось сбрасывать скорость до сорока километров в час, потому что местные попрошайки буквально лезли под колеса, надеясь выклянчить подаяние. Но на сей раз на паперти никого не было, даже псевдоюродивого (на самом деле алкоголика-шизофреника), местного аборигена, обитающего в дровяном сарае за церковью, который являлся к вратам храма строго к семи, как на службу.
– У них что, забастовка? – буркнула себе под нос Марго, по привычке сбавляя скорость. – Или вчерашнее полнолуние на них так подействовало?
Когда Марго завернула за поворот, стало ясно, что полнолуние тут ни при чем, дело было в происшествии, смотреть на которое сбежались все кому не лень. Пока было не совсем ясно, что именно случилось, но очевидно, нечто серьезное, так как кроме любопытных у подъезда (Афиного подъезда) толклись менты и медики. Тут же стояли «Скорая», милицейский «козел» и одна неприметная серая машина, именуемая «труповозкой». Значит, в подъезде кто-то умер, и явно не от старости.
Марго притормозила в отдалении, опустила окно, высунулась немного, чтобы посмотреть. Тут же к машине подскочил один из наблюдателей, член прицерковной банды побирушек, заискивающе улыбнулся, продемонстрировав два гнилых клыка, и промурлыкал:
– Подай, красавица, на хлебушек.
Марго сунула мужику пятак и махнула рукой, чтобы отвалил, но тот, видимо, отходить не собирался, потому что подошел не столько ради денег, сколько для того, чтобы блеснуть знаниями о происшествии перед несведущим человеком.
– Ща жмурика выносить будут, – доложил он, привалившись острым бедром к круглому боку машины. – Носилки давно втащили…
– Кто-то умер? – с интересом спросила Марго.
– Умер, голубушка, – он хитро прищурился, – подай за упокой невинной души…
– А кто, не знаешь?
– Девку какую-то пришили…
У Марго екнуло сердце – в их шестиквартирном подъезде жили только две «девки» – она и Афа, остальных можно было назвать только дамами и господами.
– Девку? – переспросила она. – Какую девку?
– Не знай… Какую-то. Она вона в той квартире живет… – И он указал грязным пальцем на Афино окно. – Эй, глянь, выносят ее!
Марго тупо посмотела на подъездную дверь, из которой вытаскивали носилки. На них, прикрытая простыней, лежала мертвая Афродита. Это была она, точно она, потому что из-под голубого шелка (комплект постельного белья из магазина «Сладкий сон» – подарок Марго на день рождения) выглядывали золотые кудри