Останься. В плену у зверя. Кира РАЙТ
после этого немного остыл и устыдился того, как общался с ней. Да, она меня вывела, но из нас двоих я взрослый мужик, а она истеричная девочка. Не наоборот. Однако именно я обозвал её и едва не ударил. Хватал ещё… Эту маленькую, тоненькую ручку…
Поразмыслив, решил, что именно я, как сильная сторона, должен сделать первый шаг к хотя бы видимости примирения. Без этого схожу с ума. Не могу не то, что разгадать, а даже сформулировать толком возникшую загадку.
Поэтому, не придумав ничего лучше, сам (впервые в жизни! Потому что содранное вместе с подушками и одеялом бельё недавно не считается) аккуратно снял наволочку с подушки и попросил горничную отнести Элиссе. Мне показалось, что сейчас, когда она снова боится меня, ей нужно будет хоть что-то, что сможет успокоить. В прошлый раз это помогало…
Но девочка лишь робко погладила самыми кончиками пальцев ткань, потом один раз прислонилась к ней лицом, чем заставила моё сердце сильно стукнуть под рёбрами, а затем упрямо сложила возле подноса с едой, к которой тоже не притронулась. Хотя продолжила смотреть на тёмный прямоугольник, но больше не касалась. Вот как. И запах мой ей больше не нужен. Это отозвалось тупой болью внутри, хоть и твердил себе, что должно быть всё равно.
А ещё заметил, как она натягивает один рукав и иногда машинально поглаживает своё запястье. Которое я сжимал. Но пальчики вроде шевелились, значит сломать был не должен… и всё же… не выдержал. Пошёл к ней сам. Снова.
Она смотрела только в пол, будто меня тут вовсе нет.
– Дай руку.
Протянула именно ту, сразу поняв, что именно меня интересует. Припухлость, краснота. Губы зудели, как хотел поцеловать повреждённое место. Но я же решил иначе…
– Пошевели пальцами. Очень больно?
Не успел провалиться снова в жалость и сочувствие к ней буквально на секунду, потому что вот только она была растерянной и грустной, а уже сейчас:
– Потерплю, – и снова эта жуткая усмешка, так не подходящая её внешности. – Если хотите, можете снова так сделать. Вам ведь нравится лечить то, что сами сделали.
Ах ты… Я еле сдержался. Снова показывает мне свои острые зубы! И злые слова попали прямо в цель, заставив закипеть немедленно. Что с ней вообще? Откуда вдруг такая смелость и злость? Или, выяснив, что я не сержусь сильно и не собираюсь измываться над ней, а по ночам не издеваюсь над маленькими, беззащитными девочками, ощутила безнаказанность?
– Ну и сиди тут одна! – грохнул дверью, удаляясь.
Я думал, ей плохо, думал, она переживает, а она… только меня из себя выводит! Хватит. Всё. От ярости забыл и про её больную руку, и про шрамы на груди и животе. Мне просто нужно было отвлечься, чтобы не прибить собственную пару.
Глава 7
Спустившись, сорвал с любимого дивана дурацкий белый плед, который появился там из-за неё. Потом выбросил на пол из шкафа в комнате все свои пижамы и тупые футболки, которые купил тоже, чтобы ей было проще общаться со мной! Всё это вокруг – для неё! А она… Как же я был зол! Хотелось схватить её, перекинуть через колено и отстегать ремнём,