Подвиги Рокамболя, или Драмы Парижа. Понсон дю Террайль
может, лишила вас привязанности вашей жены. Прощайте, забудьте обо мне и не – презирайте. Если бы вы могли знать…
– Я ничего не хочу знать! – отвечал Фернан решительно, я хочу знать только одно: любите ли вы меня?
– О, да, отвечала она голосом искренности и отчаяния.
– Я в этом уверен и поэтому никогда не решусь покинуть вас. Завтра вы отошлете этому человеку все, что вы получили от него: карету, лошадей, бриллианты, банковые билеты и даже купчую крепость на дом, за который ему тотчас же будет заплачено. Через неделю я его убью, – прибавил он, нахмурившись.
– Друг мой, – проговорила Тюркуаза, устремив на него глаза, полные слез, – вы не подумали о том, что, живя с вами, я все-таки останусь тем, кто я и теперь.
Фернан вздрогнул.
– Останусь содержанкой, т. е. рабой, животным, вещью своего хозяина.
– Вы дороги мне, в моих глазах вы никогда не будете…
– Я буду ею в глазах света и, наконец, в своих собственных глазах, а этого довольно. Вы женаты и на мне жениться не можете, а потому прощайте, прощайте навеки!
Фернан бросился на колени и стал рыдать, как ребенок.
– Итак, – прошептала Тюркуаза, – вы не хотите расстаться со мной?
– Нет, с жизнью скорей расстанусь!
– В таком случае, если вы согласитесь исполнить некоторые условия… быть может, я соглашусь.
– О, говорите скорей! Я на все согласен.
– Друг мой! Прежде чем я упала в пропасть, в которой я нахожусь до сих пор, я была честной женщиной. В шестнадцать лет меня насильно выдали за дряхлого старика, который и был причиной моего нравственного падения. Он промотал все мое приданое, так что я убежала от него, я успела унести лишь десять тысяч франков – печальные остатки после кораблекрушения. Сумма эта, увеличенная процентами еще на две тысячи, у меня до сих пор в целости.
– Так что же?
– То, что я, умея вышивать по канве, могу зарабатывать по три франка в день, то есть тысячу франков в год. Это составит с процентами от капитала тысячу пятьсот франков. И как я буду счастлива, владея при этом любовью моего милого Фернана!
– Ах, – воскликнул Фернан, – я никогда не допущу, чтобы вы, моя милая, так бедно жили!
– Вы должны повиноваться мне, делать все, что захочет Женни!
– Хорошо, – отвечал влюбленный. – Что же мне еще делать?
– Отправиться домой, на улицу Исли.
Фернан вздрогнул, вспомнив про несчастную Эрмину, которая, вероятно, уже оплакивала его как умершего.
– Ты придешь ко мне завтра.
– Но… – хотел было возразить Фернан.
– Без всяких «но». Я так хочу! – сказала она повелительно и затем улыбнулась.
Влюбленный не осмелился возражать и поэтому тотчас же удалился.
– Наконец-то, – проговорила Тюркуаза. – Ну, теперь он положительно в моих руках и завтра же откроет для меня свою казну… О, мужчины, как их легко дурачить!
Читателю следует припомнить, что г-жа Роше, увидев незнакомца, приведшего лошадь ее мужа, покрытую пеной, пренебрегла всеми приличиями и поехала к графу де