Авеста. Гаты Заратуштры. Алексей Германович Виноградов
бессмертной мыслью, и о нем говорится как о «сотворенном», а не «рожденном».
5. Несомненно, признавая наслаждения жизни так же, как и утешения сна, и образуя по их контрасту необходимое изменение, которое созидает счастье, он ссылается на верховного устроителя как на «хорошо искусного» и спрашивает: «Кто так мудро сменял день ночью?».
6. Охваченный сомнением, которое опять-таки только усиливает пыл его уверенности, он спрашивает, действительно ли факты, которые он провозглашает, таковы, как кажутся. Действительно ли благочестие, хотя и с помощью Благого Разума, по милости Ахуры проникнувшее в нас, наконец или вскоре отдаст очищенное Царство слугам Ахуры, которые были там среди масс перед его глазами, или Сам Ахура. И, так как все сельские богатства заключаются сами в себе, спрашивает, для кого Он сотворил корову, теперь уже не плачущую от ее горя, а «приносящую наслаждение», по причине влияния Благочестия и Благожелательности воплощеной в Царстве, делая вывод, что Бог создал ее для этих же (верных).
7. Он спрашивает, кто создал само это отеческое и сыновнее благочестие вместе с царством?
8. Обращаясь теперь к словесным откровениям, он спрашивает, каким образом его душа может преуспевать в нравственной добродетели, молясь о том, чтобы она действительно продвигалась, таким образом, как провозглашает ожидаемый ответ.
9. Он молится о том, чтобы узнать, как он может еще больше освятить ту Веру, которой учил бы Царь Священного Царства, подобный Ахуре со святым Порядком и Добрым Разумом.
10. Выражая все одним словом, он просит Ахуру открыть ему Даену, Проницательность, сущность той Веры, которая была «из всех вещей лучшей» и которая одна могла «продвигать поселения» с помощью священного обряда и нравственный порядок как своего союзника, который также воздавал бы все свои нравственные и обрядовые действия только посредством божественного благочестия, которое было их осуществлением на практике; и он завершает восклицанием, что желания и желания его души, когда они наиболее наполнены мудростью, будут искать Бога.
11. Следуя влиянию Арамаити (этого олицетворения Благочестия), он спрашивает, какими средствами она может приблизиться и быть осознанной как характеристика тех, кому следует проповедовать святое Прозрение, признавая, что Бог знает, насколько он выдающийся в преданности делу, и с какой ненавистью, сидящей «в его духе», он смотрит на противоборствующих богов.
12. Затем, бросая испытующий взгляд на массы и, возможно, разглядывая их несколько групп, каждая из которых возглавляется своим «вождем», он плачет, обращаясь к Ахуре формально, но на самом деле к народу, и говорит: «Кто является праведным верующим в отношении этих моих вопросов, заданных Богу, чтобы выразить мою веру в Него, и кто является скептиком? Кем управляет Ангра-Майнью; или кто такой же злой, как сам этот вождь?». И, вспоминая досадный факт, что терпят некоторых, которые не только не помогают,