Россия и Европейский Союз в 2011–2014 годах. В поисках партнёрских отношений V. Том 1. М. Л. Энтин
числу. Это не то, чем можно увлечь массы. Что вызывает интерес. На что разумно делать ставку, борясь за голоса избирателей. Не говоря уже о привлекательности сиюминутных мер для новых поколений, вливающихся в самостоятельную жизнь.
Преодолеть вечный раздор между Германией и Францией, построить мирную Европу, заставить в прошлом враждебные политические элиты работать вместе, упразднить границы, объединить континент – все это было чрезвычайно выигрышными, высокими, благородными целями. Они притягивали, завораживали, поднимали людей. Делали их участниками великого проекта. Заставляли гордиться. Верить. Уважать себя. Превращали всех в соратников. Последователей. Зачастую даже в евроэнтузиастов.
Отсутствие стратегии убивает идею, порождает пассивность, неверие. Вынуждает людей искать альтернативу. Ранее ее не было. Теперь она появилась. В прошлом интеграция воспринималась как линейный процесс, хотя ничего линейного в ней не было. Имелось в виду, что страны ЕС будут идти от одной победы к другой, от одного свершения к следующему. Подобные настроения выдохлись.
Альтернатива заключается в движении вспять. В ограничении своеволия Брюсселя. В возвращении национальному государству части суверенных полномочий, которые оно передало наднациональным институтам ЕС. За движение от поступательной к сбалансированной интеграции выступает все более значительная часть населения ЕС.
Когорты евроскептиков пополняют отнюдь не только те, кого начинают привлекать популисты и крайне правые. За пересмотр соотношения полномочий между ЕС и государствами-членами выступают всё более мощные отряды правящего класса. Причем не только в Великобритании. А вот это уже несколько другая ситуация. Чтобы не растерять поддержку электората, традиционно проевропейские партии, как, например, в Нидерландах[389], корректируют свое отношение к ЕС. Возникает принципиально иной политический расклад.
Значит, задачи выработки новой, ориентированной в будущее, притягательной стратегии выдвигаются для ЕС на передний план. Вновь, как и на заре интеграции, становится важным, чтобы у ЕС появился горизонт планирования на 5–10–15 лет вперед и чтобы предложенное им видение будущего устраивало европейский социум.
Или задачи создания «новой мечты», как предлагает об этом говорить бывший глава ВТО Паскаль Лами, изготовившийся побороться по итогам выборов в Европейский Парламент весной 2014 г. за кресло будущего председателя Европейской Комиссии или Европейского Совета[390].
Проблема № 9. Европейская интеграция превращается, а в каких-то элементах даже вырождается в элитарный проект. Пропасть между верхами и низами углубляется. Сказка – что европейская интеграция всегда была элитарным проектом. Неправда. Она была близка массам. Она зажигала. Они ее поддерживали. Они чувствовали, как жизнь меняется к лучшему. Они принимали
Frans Timmermans. Monnet’s Europe needs reform to fit the 21st century // Financial Times, November 15, 2013.
Цитируется по Paul Taylor. A Continent in need of a new dream // International New York Times, November 26, 2013. – P. 20.