Сорока. Элизабет Дэй
после завтрака Мариса не успела убрать за собой.
– Да. Я могу принести вам чашечку…
– Кофе. Черный. – Аннабель села и сняла с плеч расписной индийский платок. – Спасибо.
И хотя Аннабель не понравился зеркальный фартук, он все же позволил Марисе оценить женщину, которую она считала будущей свекровью. Под платком у Аннабель надета льняная рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами, обнажавшими загорелую кожу и длинное золотое колье, усыпанное полудрагоценными камнями. Светлые брюки заканчивались чуть выше лодыжки, края штанин модно растрепаны. Зачесанные назад светло-русые волосы, собранные черепаховым зажимом. Профиль лица напоминал балерину в состоянии покоя: торчащий нос, вздернутый подбородок, подтянутые щеки и настороженность, все это выдавало в ней женщину, привыкшую быть в центре внимания. «Она выглядит сногсшибательно», – подумала Мариса. Но в ней заметно нечто такое, что мешает быть совершенной. Женщина находилась в оборонительной позиции, которую можно углядеть в ее хмуром взгляде, линии бровей или сжатых челюстях. Словно Аннабель изучала красоту по книжным самоучителям, но так и не приблизилась к ее пониманию.
Мариса возилась с кофемашиной, подставляя чашку под форсунку.
– Тебе все это нравится? – осведомилась Аннабель со своего места.
– Вы про кофе…
– Да.
– Да, на самом деле. Это все очень просто. Не надо убирать остатки кофе и…
– Я никогда бы не подумала, что это может быть вкусно.
– Ну… – пробормотала Мариса и почувствовала себя провинившимся ребенком.
– Извини, – сказала Аннабель, осознавая, наверное, что была слишком резкой. – Я уверена, что получится вкусный напиток.
Этого уже оказалось достаточно, чтобы Мариса испытала прилив надежды. Она, возможно, просто неверно понимала сигналы. У нее есть склонность неправильно понимать людей, а также постоянно считать, будто все вокруг ее осуждают. Они с Аннабель, наверное, отлично поладят. Уже представила себе, как Аннабель рассказывает своим важным друзьям: «О, я обожаю мою невестку. Мы нашли с ней общий язык». Возможно, им просто нужно получше узнать друг друга, разузнать о причудах и скрытых прелестях индивидуального поведения. Возможно, возможно, возможно…
– Вот, прошу.
Мариса поставила на стол две чашки кофе, каждую на блюдце, которыми они почти никогда не пользовались. Белые чашки с синим ободком. Когда она отметила их красоту, Джейк рассказал, что приобрел их у гончара из Корнуолла. Синий напоминал Марисе о море, а белый материал казался почти полупрозрачным, словно смотришь на солнце сквозь раковину.
Аннабель сделала глоток кофе и скривила рот. Создалось впечатление, что ей приходится задерживать дыхание, пока она пьет.
– Спасибо.
Мать скрестила ноги, откинулась на спинку стула, а руки положила на колени.
– Итак, – произнесла она. – Мы наконец-то встретились.
– Верно. – Мариса улыбнулась. – Я очень этого ждала.
Аннабель выглядела слегка удивленной.
– Действительно? –