Рассказы об Алой. Анна Поршнева
быстро залечила раны пострадавших и на всякий случай применила очищающее заклятье, чтоб князек не опозорился перед своими слугами.
И они пошли дальше, а псы следовали за отрядом ("Теперь, – объяснила Алая нанимателю, – тебе надо будет кормить их и ухаживать за ними до конца их жизней. Но зато вернее слуг у тебя не будет"), возглавляемые крохотной лохматой собачкой.
5. Цельный
– Я ведь чего хочу? – в который раз повторяла глупая баба, – я ведь хочу, чтобы он цельный был. А то ввечеру хоронить, а тут страсть такая. Я ведь ничего особенного не прошу, – продолжала она тараторить, поминутно взглядывая на солидного мужика, пришедшего с ней. – Я ведь – да будут ясный день и темная ночь мне свидетелями – не прошу, чтоб ты его оживила. А просто, чтоб цельный был.
– Волки его в лесу разодрали. – хмуро пояснил солидный мужик, – Вишь, только и осталось, что ноги в сапогах, а так, почитай, костяк один.
Алая взглянула сквозь мутное окошко во двор. На дворе стоял день, но светло не было – с утра поливал дождь, и под его серыми струями лежавшее на траве растерзанное тело уже не казалось ни страшным, ни непристойным. «Далось ей это – «цельный», – устало подумала колдунья, – «Все одно в земле черви сгложут». Мысленно плюнула – работать не хотелось, хотелось забраться в постель и вздремнуть часа два – и сказала твердо:
– Два золотых.
– Двух нету, – неуверенно протянул мужик, – вот если б свининкой или, скажем, каждое воскресенье – по курице…
– Два золотых.
Мужик скорчил недовольную гримасу, полез за пазуху и вытащил тряпицу. В тряпице были завернуты две монеты.
– Вот то-то, – сказала Алая, – мне лишнего не надо, а уж мое отдайте. – Попробовала обе монеты на зуб, небрежно сунула их в карман платья и подошла к двери.
За дверью было сыро и противно. Косой ветер гнал дождевые капли прямо в проем, обдавая Алую водой. Волосы почти сразу же намокли и прилипли к лицу, неприятные, словно чужие. Колдунья завыла, заухала, засвистела и в двадцать минут собрала во дворе чуть не пол-леса. Там были волки, вороны, жуки и еще какие-то мелкие гадкие твари, извивающиеся в траве.
– Вода, отдай, что взяла! – вскричала Алая. –Земля, отдай, что взяла! Небо, отдай, что взяло! Лес, отдай, что взял!
И тут же животные, и птицы, и гады, и насекомые содрогнулись и начали извергать из себя какую-ту противную бурую массу. Изблеванное, точно тысячи червяков, заструилось среди травы к телу и скелет на глазах стал обрастать мясом. Вот уже совсем не видны кости, вот выросли крепкие мышцы, вот они покрылись жиром, вот кожей, вот уже лежит на поляне нетронутый, хоть и мертвый, человек.
– Цельный, – охнула радостно баба. – Вот уж спасибо тебе, вот спасибо.
Алая хмыкнула, закрыла дверь, взяла с печи полотенце и вытерла лицо.
– Как и договаривались, – сказала она. – Цельный. Только вы вот что. Вы больше в лес не ходите