Сердце нового мира. Книга седьмая. Анна Цой
него – не знаю. Я смогла гордо встать, запахнуть плед и продолжить:
– Ты меня бросил. Сбежал решать проблемы, а меня оставил в Садах с рехнувшейся бабулей! Помахал ладошкой, сказал пару слов и сбежал играть с другими мальчишками в песочнице, а меня… забыл, – я села обратно, не став удерживать спину в прямом положении, – мне просто ничего не оставалось. Бежать доказывать тебе, что я тоже могу быть рядом. Потом то, что я не хуже тебя. Потом, что ты не можешь мне приказывать. И всё так намоталось клубком, что… я уже не понимала, что я должна делать. Мне было так обидно, что я, даже сама не осознавая, – хмык, – и придумывая отмазки для всех, разорвала всё насовсем, – я посмотрела в разные по цвету глаза и добавила жалостливо, – мне так было больно. Прости.
Тишина стояла в комнате минуту. Но не угрюмая и совсем не напряжённая. Мы оба сейчас понимали, что помиримся. Я видела его взгляд и ту жажду, которая была сейчас и во мне. Нужно было ускорить примирение так, чтобы мы оба не казались сдавшимися без боя. У меня выходило плохо – если бы у меня был висталочий хвост, давно бы бежал в его сторону и нёс меня вместе с собой.
– Ты и слова мне не сказала, – он отставил бокал на каминную полку– готовится к тому, что я подбегу к нему.
А я ждала знак. Любой. Господи, почему всё так сложно? И долго? Проклятая привязка и проклятая я, которая сняла её!
– Я говорила, – мысли были уже в другом месте, – пыталась начать разговор, а ты уходил от ответа. Или вообще уходил. Физически.
Заброшенная на другую нога встала прямо. Ну же! Я готова бежать к тебе. Только скажи мне «можно».
– Ты должна понимать, что прежде чем… – в моей голове это продолжилось «ты побежишь ко мне», – мы должны обсудить некоторые обстоятельства.
Какой же он красивый. Я хотела бы видеть его раскосый чёрный взгляд на себе каждую секунду. Особенно такой, как сейчас – пылающий. Едва сдерживаемый, о чём говорили стиснутые побелевшими пальцами подлокотники его кресла.
– Я больше не буду, – сообщила ему то, что он хотел услышать.
Тем самым поторопила события. Живот свело где-то в глубине. Что там Нира говорила? Вернее, предупреждала. Тринадцать детей? Да хоть двадцать. Можно мне…
– Не будешь что? – оставался в сознании он.
Вот у меня с этим было откровенно плохо.
– Ничего не буду, – грудь вздымалась быстро, как после того, о чём я сейчас думала.
Ноги пришлось свести вместе, иначе меня дурманила я сама.
– Лесси, – немного осуждающий тон.
Про что именно он говорит?
Но голос у него необычайный. Вибрирующий такой, низкий, с капелькой хрипотцы. Волнующий меня голос.
– Ты разрешишь мне делать выбор самой? – хоть немного разведрило в голове, – не станешь запирать нигде и…
– Не стану, – улыбнулся он, – прекращай ёрзать и иди сюда.
Просить дважды меня не пришлось – я налетела на него как вихрь, от падения нас удержала только его сила.
Первый поцелуй вышел смазанным. Коротким чмоком, как тот, который