Сердце нового мира. Книга седьмая. Анна Цой
про «подглядывания», как иногда делал Фил через Тихана?
– Создатели? – задумчивое, – про них есть упоминание в учебниках или ещё где? На Деймосе нам рассказывали, что они появляются сами, но Нира тогда… постой! Она тогда…
– Миридой возможно стать? Или… он изначально таким был? – всё ещё не отошла от шока я.
Но это было только начало, потому как… я его видела! Человека с портрета! Вот почему он показался мне таким знакомым! Тихан показывал мне свой человекоподобный облик лишь однажды – когда я в теле Алисы ворвалась к Филу в Тритон. У него было шипастое лицо с кошмарной улыбкой, а на голове не было волос. Всё остальное время он был собакомонстром. И на виду! Загадочная буква «Т»! Бабушкины разговоры о том, что она видела его, пока была в Мридифе, а он её не узнал.
В этом то и вся соль – я думала, что мирида это… что это вообще?!
« – Можно, – ответила Нира, – знаешь почему у Геры выжженные глаза? Она залезла в Рощу за записями той, кто придумал этих хранителей.
– Элла, – прошептала я, – она их создала. А когда бабуля захотела узнать, как их делать… папа её поймал.»
– Это писала Ариэлла?! – почему-то не поверила я, – почему тогда… мне казалось, что она… это не он убил её? Не Зигмунд?
Геор показалась мне печальной.
– Я не могу раскрывать информацию о моих создателях, – повторила она.
Мои глаза определённо горели.
– Эксперименты! – почти вскрик, – второй создатель – мой дед?
Мирида махнула головой в отрицании.
– Нет? – это показалось мне странным, – странно, но Нира тогда говорила про одну Ариэллу, – я стушевалась, – ещё про луну что-то… оказывается всё ещё сложнее, чем я думала. Она была здесь, – я громко хмыкнула, – и нихрена она не добрая, раз мутила воду здесь. И ещё бабушка… она говорила о том, что она была любовницей Зигмунда. Хм. «Зиг-ги». По-моему, здесь всё ясно. А папа…
В душе было много сумбура, трудно было что-то понять. Я слишком сильно хотела оградить отца от любви к ней. Будто от моего понимания её подлости, злости или того, что я могла приписать той, кто не способен ответить, я делала его на несколько шагов дальше от той колбы.
– А это что? – я подошла к стене за столом, – знаешь, если здесь не будет портрета бабули, а будет она, то я… это?
Сдёрнутая пыльная ткань с рамы на стене опала к моим ногам.
– Ещё интереснее, – скрестила руки на груди я, – какие у тебя объяснения этого?
Мирида оглядела портрет полной рыжей и сильно кудрявой девушки, давящей широкую улыбку нам двоим и тому, кто её тогда рисовал.
– Дакерэй здесь даже милее, чем тогда показался мне, – разглядывала знакомое лицо я, – дед был нетрадиционной ориентации?
Геор не сдержала смешка.
– Нет, – только и ответила она.
Я скосила на неё взгляд.
– Опять что-то из запрещённого?
Она кивнула.
– Дакерэй то как туда угодил? – не стала наседать на неё я, а потому спросила риторически, – я уже не знаю, что думать. Это какой-то кошмар.
Мирида резко и