Дервиш. Олег Северюхин
немедленно контрибуцию, иначе мы твой Иран пушками разбомбим.
Фетх-Али-Шах, да ниспошлет ему Аллах тысячу лет жизни, смиренно отвечал:
– Фардо.
В переводе это обозначает «завтра». Но ведь контрибуцию нужно было собрать, а это было трудно сделать за несколько дней.
Грибоед топал ногами в палатах шаха и кричал, что он сыт «завтраками» и еще требовал отпустить из гаремов жен знатных людей. Неверный, да простит его Аллах, пытался залезть в постель почтенных мусульман. Ему отдали двух жен из гаремов, и он их стал держать у себя в доме, где не было женщин, и никто не знает, что он с ними делал.
Мир не без добрых людей. Слухи распространяются очень быстро, и почти весь Тегеран знал о том, как оскорбительно к правоверным ведет себя посланник русского царя.
Самые озлобленные люди с палками и камнями бросились к русскому посольству. Охрана встретила их выстрелами из ружей. Вооруженные люди оказались и в огромной толпе. Все посольские сотрудники и охрана были перебиты. Конечно, это можно было предотвратить, если бы Грибоед стал вести себя так, как это положено в странах Востока. Но, хотя снова были осложнены отношения с русским царем, зато честь Ирана была спасена. Весь мир узнал, что нарушение дипломатического протокола расценивается как преступление в отношении государства и его шаха.
Шах отправил своего гонца Эривань, чтобы главноначальствующий русской армией доложил своему царю о происшествии и о том, что посольство Ирана выехало в Петербург для проведения мирных переговоров по улаживанию конфликта с русским Посланником.
Главой делегации был назначен внук Фетх-Али-Шаха, седьмой сын наследника престола Аббаса-Мирзы шестнадцатилетний принц Хозров-Мирза. В состав делегации с особой миссией был включен и я.
Начальник дипломатического департамента вызвал меня и сказал:
– Реза Мухаммади, Великий шах доверяет тебе особую миссию и особое доверие, как человеку, знающему русский язык, а также впитавшему вместе с этим языком русское мужество и выносливость. Ты повезешь вот этот драгоценный камень, которым мы хотим заплатить за смерть Грибоеда.
С этими словами начальник департамента достал из золотой шкатулки продолговатый камень желтого цвета, прозрачный с надписями на гранях: «Бурхан-Низам-шах второй. 1000 год», «Сын Дехангир-шаха Джехан-шах. 1051 год» и «Владыка Каджар-Фатх али-шах Султан. 1242 год». Алмаз играл всеми гранями, а надписи только оттеняли его красоту.
– Этот камень нельзя везти ни в шкатулке, ни в руках, потому что только один человек может знать, где находится этот камень – принц Хозров-Мирза. Согласен ли ты, Реза Мухаммади, быть его доверенным лицом для перевозки камня? – спросил начальник департамента.
Как я мог отказаться от предложения, которое делается только раз в жизни и приближает простого смертного к шахскому трону? Мой глубокий до земли поклон говорил о благодарности за сделанное