Роза для короля. Евгения Белякова
вел тайный ход из кабинета короля. Сейчас там находился Том Ферфакс – стоял, разглядывая происходящее в отверстие, слушал и мотал на ус. Капитан Некс хотел сам подслушивать, но, померявшись габаритами с Томом, уныло признал, что в комнатке не поместится.
В зал тем временем вошли слуги, чтобы убрать объедки со стола, грязную посуду, и поставить свечи – если и дальше пойдет так же, Совет затянется до глубокой ночи.
Вслед за слугами вернулся и граф Тьерри. Он подошел к Тео, отвесил галантный поклон и произнес:
– Забыл перчатку. Мое почтение, миледи.
– Правда же, в это время года розы очаровательны?
– Абсолютно верное замечание, миледи.
И, забрав богато украшенную перчатку со стола, он ушел. Но главное было сделано – Тео указала место, где сможет переговорить с ним наедине.
В розарии прогуливались какие-то дамы, но, едва завидев баронессу, поспешили удалиться. Тео присела на краешек скамейки и проверила магическим зрением, не шляется ли неподалеку кто-нибудь еще. Удостоверившись, что она одна, понюхала большую красную розу и принялась ждать.
Тьерри явился не один – пришли также Майоль и Недвиг.
– Мне показалось, или король все же переменил свое мнение в пользу войны? – спросил Тьерри. Перед Советом он успел поговорить с Тео и объяснить, почему подписал петицию баронов. Какое-то темное дело, шантаж – признавшись, что смалодушничал, граф выразил горячее желание загладить вину, поддержав короля во всем. И теперь был в недоумении, ведь он ожидал, что Дориан, как всегда, воспротивится решению баронов.
Графы окружили Тео, словно легкомысленные ухажеры, добивающиеся благосклонности красавицы. Хотя красавицей баронессу назвать было сложно – Тео специально подобрала для нее личину хоть и милой, но совсем не выдающейся дамы средних лет. Так что единственное, что волновало графов – информация. Они привыкли, что баронесса иногда передает им неофициальное мнение короля. С точки зрения знатности положение их было шатким – любой барон, даже самый захудалый, мог ткнуть им в нос родословную, насчитывающую несколько десятков почетных предков, тогда как каждый из них был дворянином в четвертом, максимум в пятом поколении. Да и в Совете их было вдвое меньше, чем баронов. Конечно, функцию противовеса они выполняли – как и рассчитывал пра-пра-прадед нынешнего короля, наградивший свежеиспеченными титулами своих ближайших сподвижников, вкупе с правом заселять окружающие Вердленд ничейные земли. И вдобавок к политической силе на Совете, графы представляли собой и силу военную: группа баронств, опасным кольцом охватывающая королевские земли в центре Вердленда, сама оказалась в кольце из графств. В случае гражданской войны бароны очутились бы «между молотом и наковальней». Учитывая все это, скрытая информация была для них весьма важна.
– Король не меняет свое мнение, словно капризная дама – перчатки, – бросила Тео. – Но…