Молчаливая слушательница. Лин Йоварт
подбегаю я к кровати. – Тебе плохо?
Он хватает ртом воздух, лицо из серого делается розовым.
Вытряхиваю из бутылочки таблетки и подаю чашку-непроливайку, в которой теперь плещется «Пассиона».
– Прими лекарство. Быстрее. Скоро полегчает.
Пока отец глотает таблетки, я стараюсь успокоиться. Мать честна́я, я думала, он сейчас умрет. По-настоящему умрет. У меня на глазах. Господи, ну и испугалась же я… Очевидно, какой-то мятежный нейрон сработал.
Дыхание отца выравнивается. То ли эффект плацебо помог на удивление быстро, то ли он попросту проверял, примчусь ли я на его зов как хорошая, покорная девочка. Усаживаюсь на стул возле прикроватной тумбочки. Отец закрывает глаза и, похоже, мирно засыпает. Через какое-то время я тоже засыпаю, но открываю глаза от очередных стонов – на часах ровно шесть. Оперативно впихиваю в него таблетки и ковыляю в свою комнату. Шея адски болит.
В кухне Рут – сидит в своем кресле, смотрит в пустой камин.
– Я все поняла, – заявляет она, пока я завариваю чай. – М-м-м, да ты же идеальная дочь! Вчера – «Пассиона», среди ночи – лекарство, сегодня с утра – чаёк… Никто ничего не заподозрит, когда ты убьешь гада.
– Не собираюсь я убивать.
Наливаю кипяток в заварочный чайник, накрываю его розовым чехлом. Руки дрожат. Старые привычки изменить трудно.
– Вики не ошиблась. Он не дружит с реальностью и явно страдает от сильной боли. Меня такая месть вполне устраивает. Я хочу лишь правды и справедливости.
Сверившись с назначениями Вики, я вытряхиваю из одной бутылочки голубые обезболивающие пилюли, из другой – белую капсулу; выдавливаю маленькую розовую таблетку из блистера. Рисую крупные крестики в трех соответствующих клетках таблицы.
– Справедливость, которой ты хочешь, называется месть. – Рут берет книгу, и я с немалым раздражением замечаю, что это «Гордость и предубеждение». – Послушай, у нас, в общем-то, два варианта. Первый – даем повышенную дозу лекарств. Скармливаем одну или две лишние таблетки, иногда три, в каждый прием, пока не наступит конец. Папаша не поймет, сколько и когда принял, потому что… – Рут копирует мои интонации, – «он не дружит с реальностью и явно страдает от сильной боли». – Она переворачивает страницу. – После чего возвращаемся каждая к своей жизни. Чем скорее, тем лучше.
– Ну конечно. По-твоему, после его смерти Вики не потребует вернуть таблетки и не заметит, что не хватает половины? Что за тридцать шесть часов он принял пятьдесят штук вместо шестнадцати? Мы будем лицезреть ее противную улыбочку до самого суда!
– Резонно. Поправка к первому варианту: мы звоним Вики и сообщаем, что у отца страшные боли. В ответ она предписывает давать обезболивающие чаще. Мы ведь почтительные дочери, и нами руководят исключительно любовь и беспокойство, как иначе? Вики, наверное, даже порекомендует увеличить дозу. Три таблетки вместо двух, и каждые три, а не четыре часа. Проблема решена.
– А второй вариант?
– Второй вариант… –