Мой дядя Адриано. Бруно Перини
свою мечту: один приятель рассказал, что на виа Томмазо Гросси, в центре Милана, некий синьор Гальвани ищет себе подмастерье. Адриано отправился туда, спустился в подвал, заставленный рабочими столами, и попросился на работу. Гальвани взглянул на юношу, оценил его умение и потенциал, дал рабочий фартук и начал объяснять секреты ремесла. Наконец-то настоящая работа. И страсть к часам с течением времени ничуть не ослабела. На дядиной вилле в Гальбьяте[28] есть комната, полностью заставленная рабочими столами со сложным оборудованием и инструментами для ремонта часов. Когда появляется свободное время, Адриано запирается в этой комнате и начинает собирать часы. Это хобби, которое не терпит суеты. Злые языки утверждают, что в его мастерской до сих пор стоит будильник, который сестра попросила починить несколько лет назад.
Профессия часовщика уже кажется делом всей жизни, но судьба приготовила для Адриано другое. Посланника этой судьбы зовут Нино и его брат – танцор чечетки. Помимо ремонта часов, Адриано страстно любил музыку и был просто очарован танцорами чечетки, которых видел в американских мюзиклах, изредка попадавших в Италию. Ритм, отбиваемый каблуками, его завораживал. Дядя много раз просил Нино познакомить его с братом, чтобы взять несколько уроков чечетки, но никак не получалось. И вот однажды Нино позвонил Адриано: «Давай встретимся, я тебе кое-что покажу, тебе точно понравится».
Адриано был заинтригован, а при встрече Нино показал ему пластинку, привезенную из США, – «Rock and Roll Around The Clock» («Рок-н-ролл круглые сутки») Билла Хейли и группы The Comets, один из краеугольных камней рока. Это не просто несколько песен из числа тех, что постепенно проникали в Италию из Соединенных Штатов, а начало культурной и музыкальной революции, которая готовилась пересечь океан и перешагнуть границы Европы. Эту пластинку, вышедшую в 1955 году, можно услышать в фильме «Школьные джунгли» (Blackboard Jungle, 1955). Историки музыки не сомневаются: творение Билла Хейли стало частью художественного катаклизма, масштабы которого ощущает и Адриано. Он слушает песню «The Mad Clock» («Безумные часы») и понимает, что в этих электризующих нотах есть нечто потрясающее. Для него это своего рода откровение. Когда Адриано рассказывает об истоках своего творчества, то всегда вспоминает эту судьбоносную встречу с роком Билла Хейли. В интервью Джино Кастальдо Адриано рассказывает, как началась его карьера:
У меня был друг, который работал в американской компании, он сказал мне: «Знаешь, через несколько дней придет пластинка, эта музыка страшно популярна во всем мире, а мы можем услышать ее на пять месяцев раньше, чем остальные». Я был настроен скептически, потому что никогда не слышал эту музыку, но читал, что молодые люди ломали все в зале, ни один концерт не обходился без драки, я не понимал этого, они казались сумасшедшими, но мне было интересно. В то время я чинил часы дома, даже не пел, только немного играл на губной гармошке, иногда свистел, я был далек от музыкального мира, несмотря на то что все дома пели. Была зима, и около
Гальбьяте (