Дикарь. Карина Демина
умами, несомненно. И над телами. Но души и достойное посмертие в ваших руках, – маг поклонился, но сделал это с прямою спиной, оттого-то в поклоне не было и толики обычной угодливости. – И знаю, что вам было непросто согласиться на эту встречу. Вы не испытываете ко мне приязни.
Рабы стояли, вперившись взглядом друг в друга. Блестели намасленные тела их. Блестели золотые наручи и ошейники. Сияли драгоценные камни, врезанные в кожу.
– Увы, слишком долго народы наши были разделены, – меж тем маг подошел к сундуку, на резной крышке которого медведь сцепился в неравной схватке со львом. Оба зверя были вырезаны с немалым умением. – И преодолеть пропасть ненависти будет нелегко. Однако и муравей способен взобраться на вершину горы.
– Слова.
– Зачастую все-то и начинается именно со слов, – маг откинул крышку.
– Они…
– Они не способны говорить без моего на то разрешения. Как и думать. Это уже не совсем люди. Вы, верно, знаете, что нам доступно многое. В том числе и способность привязать человека прочнейшими узами, каких не даст ни одна иная клятва.
– Можно ли их считать людьми?
– Физически? Тела их не подвергались изменениям. Почти. Разве что вот, – маг указал на золотую пластину с выгравированным на ней глазом. Пластины блестели на лбах невольников. – Это довольно простая операция. Снимается лоскут кожи. Вырезается небольшой участок кости. Это нужно, чтобы открыть мозговое вещество. Дальше же идет направленная обработка лобных долей мозга силой. Но вряд ли вам это интересно.
Интересно было, ибо не в праве одни люди отнимать у других разум.
Жизнь – да. Но разум, как и душа, в воле богов.
– Идите, – маг отпустил невольников. – Если будет ваше желание, мы вернемся к этой теме чуть позже. Я понимаю, что многие из наших методов могут вызвать неприязнь. Или даже откровенное отвращение.
В руках мага появилось нечто, обернутое драгоценной золотой тканью.
– Однако и мы имеем над собой Закон, преступить который не рискуем.
Этому Верховный не поверил. Никогда еще ни один закон не сдержал человеческую жажду, будь то наживы, власти или обыкновенного любопытства.
Меж тем сверток лег на стол, и маг отбросил края ткани.
– Прошу, – сказал он, отступив к ложу.
Верховный сделал шаг.
Он уже понял, что видит пред собой. И увиденное наполнило сердце одновременно восторгом и гневом. Да как посмел этот человек вовсе прикоснуться к подобной вещи?!
– Вижу, вы узнали. Мы, право слово, не сразу поняли, что это такое, – маг не собирался замолкать. Взгляд его сделался холодным и злым.
Маска.
Лицо, сделанное из золота, столь умело, что казалось живым. Спящим. Еще мгновенье, и дрогнут веки, а губы растянутся в насмешливой улыбке.
– Вернее, мы знали, что это, но понятия не имели об истинной ценности.
И не имеют.
– Маска Солнцеподобного, верно? – не успокаивался маг. А у Верховного появилось стойкое желание убить проклятого.
За его речи.
За