Искатель приключений. Ксавье де Монтепен
вашим докучливым любопытством!..
– Стало быть, я вас мучаю? – вскричала молодая женщина.
– Да, и более, чем я могу выразить, – резко сказал Рауль.
Жанна не отвечала. Она закрыла лицо руками и начала молча плакать. Как горьки показались ей эти слезы, первые, которые заставил ее пролить любимый человек!
Рауль большими шагами ходил по комнате. Через минуту он взглянул на Жанну и, увидав прозрачные жемчужины, катившиеся по бледным щекам молодой женщины, он почувствовал живейшее раскаяние и упрекал себя за грубость. От сожаления в проступке до желания загладить его один только шаг. Рауль встал на колени перед Жанной, взял ее руку и сказал нежным голосом:
– Милое дитя, я огорчил вас невольно… Умоляю вас, простите мне, иначе я не прощу себе!..
Жанна подняла голову. Бледный румянец возвратился на ее щеки; она улыбалась сквозь слезы, как луч летнего солнца блещет сквозь последний туман дождя.
– Вы говорите, что огорчили меня, друг мой, – отвечала она. – Но уверяю вас, что я уже все забыла.
– Ах! – вскричал Рауль. – Вы прелестнее ангелов и так же добры, как и они!..
Потом, прижав молодую женщину к своему сердцу, он осушил губами последние следы слез, сиявших на ее свежем личике.
– Теперь, когда мир заключен, – продолжала Жанна с очаровательной улыбкой, – я хочу – пожалуйста, называйте меня дочерью Евы – повторить вам свой вопрос: зачем, милый Рауль, вы сегодня не в обычном своем платье? Зачем блестящий дворянин оделся в мещанский наряд?
– Все это очень просто, – отвечал Рауль, у которого было достаточно времени придумать отговорку. – Я уже говорил вам, милое дитя, что я, по несчастью, замешан в одной политической интриге и потому мое положение не совсем безопасно…
– Да, вы мне говорили об этом…
– Теперь вы, конечно, поймете, что я не имею никакой охоты погостить несколько недель в Бастилии, тем более, что разлука, которая будет следствием заточения, вероятно, не понравится и вам так же, как и мне…
– Боже мой, разумеется… – отвечала Жанна.
– Сегодня, – продолжал Рауль, – дела заставили меня быть в таких местах, где я мог встретить людей, которые меня знают; благоразумие требовало некоторых предосторожностей, и я не придумал ничего лучше, как одеться в костюм, простота которого не могла привлечь внимания…
– Вы поступили благоразумно! – отвечала молодая женщина. – Но зачем вы тотчас же не сказали мне этого?
– Я боялся испугать вас, сказав об угрожающей мне опасности.
– Неужели вы не знаете, – прошептала Жанна, – что я предпочту все беспокойства на свете ужасной для меня мысли – лишиться вашего сердца?
– Моя возлюбленная Жанна, моя обожаемая жена, – отвечал кавалер с жаром, – мое сердце принадлежит вам полностью и будет принадлежать вечно…
Примирение, как видно, было полное, и разговор продолжался в таком же буколическом роде.
Вечером у Рауля было назначено свидание с маркизом де Тианжем. Он оставил Жанну в гостиной и пошел в спальную