Гражданско-правовое регулирование личных неимущественных отношений, не связанных с имущественными. М. Л. Нохрина
с критическими замечаниями Л. О. Красавчиковой[232], классифицирует личные неимущественные права по цели осуществления, т. е. по тем интересам, которые достигаются при осуществлении личных неимущественных прав. Она выделяет права, обеспечивающие физическое благополучие (целостность) личности (на жизнь, здоровье, физическую и психическую неприкосновенность, окружающую среду); права, обеспечивающие индивидуализацию личности (на имя, индивидуальный облик и голос, честь, достоинство и деловую репутацию); права, обеспечивающие автономию личности (на тайну частной жизни, неприкосновенность частной жизни)[233].
К достоинствам данной классификации можно отнести то, что ее автор точно определила критерий, который лежит в ее основе. Однако у этой классификации есть и недостатки. Так, в право на физическую и психическую неприкосновенность, по словам самого автора, входит правомочие свободно совершать поступки в соответствии со своим сознанием и волей. Непонятно, как осуществление указанного правомочия может достичь цели физического благополучия (целостности) личности.
В отличие от М. Н. Малеиной, А. Е. Шерстобитов не воспринял критические замечания Л. О. Красавчиковой[234] и в учебнике 1998 г.[235] практически воспроизвел ту классификацию личных неимущественных прав, которую он дал в 1993 г.[236] По мнению А. Е. Шерстобитова, личные неимущественные права как абсолютные права делятся на личные неимущественные права, направленные на индивидуализацию личности управомоченного (право на имя, защиту чести и достоинства, право на опровержение и право на ответ), личные неимущественные права, направленные на обеспечение личной неприкосновенности граждан (право на телесную неприкосновенность и охрану жизни и здоровья, на неприкосновенность личного облика, а также личного изображения), личные неимущественные права, направленные на обеспечение неприкосновенности и тайны личной жизни граждан (право на неприкосновенность жилища, личной документации, право на тайну личной жизни)[237].
Таким образом, не потеряли своей актуальности слова Л. О. Красавчиковой, упрекавшей А. Е. Шерстобитова в отсутствии какого-либо критерия классификации[238]. Более того, сам А. Е. Шерстобитов не выдерживает разработанной им же классификации, несколькими страницами позже говоря уже о двух группах личных неимущественных прав, а не о трех[239].
Таким образом, в вопросе о классификации личных неимущественных прав можно полностью присоединиться к выводам Л. О. Красавчиковой, согласно которым существующие классификации либо не полностью охватывают совокупность личных неимущественных прав, либо отсутствует четкий критерий классификации, либо классификация не соответствует выбранному критерию[240].
Л. О. Красавчикова в качестве системообразующего фактора при классификации личных неимущественных прав предлагает их объект. По ее мнению, классификацию личных неимущественных прав
Гражданское право. Т. 1. 2-е изд. / Отв. ред. Е. А. Суханов. М., 1998.
Гражданское право. Т. 1 / Отв. ред. Е. А. Суханов. М., 1993. С. 362–363.
Гражданское право. Т. 1. 2-е изд. / Отв. ред. Е. А. Суханов. М., 1998. С. 727–729.
Гражданское право. Т. 1. 2-е изд. / Отв. ред. Е. А. Суханов. М., 1998. С. 741.