Философия красоты. Карина Демина
у корней проскальзывает предательница-чернота, колечко в нижней губе, из уха торчит провод плеера, а на шнурке болтается плоское тельце мобильного телефона, причем болтается где-то в области живота. По всему видать: парень модный и небедный, а, значит, нахальный. В желудке заурчало. Жрать хочется, кажется, сегодня я еще не обедала. Впрочем, с крашеным парнем это никак не связано. Просто… просто мысль возникла.
– Гуляешь? – Он подошел достаточно близко, и я ощутила целую какофонию запахов: пот – этот малолетний подонок судя по вони, в последний раз принимал ванну в прошлом году – туалетная вода, которой этот урод пытался перебить запах пота. Сигареты. Пиво. И что-то еще… кажется… да, точно, травка. Повезло, нечего сказать, в первый раз за две недели выбралась на поверхность, и на тебе, наткнулась на начинающего наркоша. Сама виновата, нечего было торчать, наблюдая за ними.
А жрать все равно хочется.
– Эй, детка, может с нами посидишь? – Малец звучно рыгнул и поскреб лапой впалое брюхо. Дедушка Дарвин может спать спокойно, его теория только что получила очередное подтверждение. На этой тупой роже проступают черты обезьяны.
– Отвали.
Ржет. Уверен в собственном превосходстве, тоже мне хозяин жизни выискался, ты – не хозяин, ты шакаленок, обитающий на границе света и тьмы, готов напасть на слабого, лишь затем, чтобы продемонстрировать собственную удаль, но, стоит показаться тому, кто заведомо сильнее тебя, и ты ползаешь, демонстрируя брюхо, и умильно заглядываешь в глаза, надеясь, что не ударят. Шакал. Среди людей много шакалов.
– Киска сердится. – Заявляет пацаненок, оборачиваясь на остальных. Сидят. Мусолят глазами улицу, лениво почесываются, еще более лениво переругиваются друг с другом. Стая. Шакалья стая. – Киске мама запретила разговаривать с незнакомыми мальчиками! – Стая заливается довольным лающим смехом, и воодушевленный поддержкой, мой мучитель продолжает. – Киска прячет личико. Гюльчитай, покажи личико?
Грязная лапа тянется к капюшону, и в следующее мгновение кожи касается ласковое дыхание ночи. Сегодня тепло. И светло. Достаточно светло, чтобы он хорошо рассмотрел.
– Ну, ты и уродка! – В его голосе почти восхищение. Шакалий запах выветривается, становится безопасно-равнодушным. К таким как я не пристают маньяки и даже дурные от выкуренной травки подростки предпочитают обходить стороной.
Уродство заразно. Проказа, чума и геморрагическая лихорадка Крым-Конго-Хазер в одном флаконе. Стоит прикоснуться, и оно переползет, перекинется на тебя. Мальчишка отдергивает руку и даже вытирает ее о штаны. Дурак.
Шакалья стая осталась в подворотне, они не препятствовали моему уходу. Боялись. Не меня – той печати уродства, что страшнее проказы, чумы и геморрагической лихорадки.
Люблю ночь за темноту, в ней мое спасение и мой покой. Я уже привыкла избегать освещенных улиц и витрин, в которых можно ненароком увидеть собственное отражение. Почему-то в отражениях я выгляжу особенно мерзко.
Остался один поворот и я дома.