Последний классик. Роман в стихах. Том первый. Рим Юсупов
нам легко все мысли
На нём свободно выражать.
20
Таков поэт, великий Пушкин.
Как нам такого не любить!
И он, заглядывая в души,
Старался тайны их открыть.
И он, для моего героя,
Казался истинно святым.
Хотя и шёл своей тропой, он,
Но Пушкин был всё время с ним.
И Лермонтов ему был близок.
Об этом трудно не сказать.
Любовью, мой герой пронизан
Ко всем, кого сумел понять.
И всё ж, об этом я попозже,
Вернувшись в прошлый мир опять,
Забыв былую осторожность,
Вам попытаюсь рассказать.
Не всех любил он и не каждый
Ему примером мог бы стать.
Он был писателем отважным.
Не все могли его понять.
21
Любому, в ком не видел чести,
В глаза, он правду говорил.
Когда же, миру стал известен,
Себя ни в чём не изменил.
Непререкаемый и гордый,
Отвергнув смысл чужих идей,
Он жил, в плену своей свободы,
Не отрекаясь от людей.
Он жил для них, не зря стараясь
Смысл жизни каждого понять.
Словами мудрыми пытаясь,
Вселить в них истин благодать.
Чтоб изменить живые души,
Ум и сознание людей.
Но кто в те дни поэта слушал?
Он одинок в своей судьбе.
Хотя как будто бы, друзьями
Был, в своей жизни, окружён.
Но кто из тех, кто близок, знает
О чём молчит, тревожась, он.
22
Его народ, средь дней жестоких,
Отдался вдруг иной мечте.
И было, тягостно и горько
Поэту, в годы злые, те.
За то, что вдруг, его Россия,
Утратила свой прежний быт.
И стала жизнь невыносимой.
И как теперь поэту быть?
Мир, словно в бездну провалился,
Им мрачный хаос овладел.
Изгнав все радостные мысли,
Поэт к стихам вдруг охладел.
Нет, он кричать не станет громко,
Дань новизны отдав стихам,
Как революцией был скомкан
И брошен мир к чужим ногам.
Иную власть, не признавая,
Её не будет восхвалять.
Во всём свободным быть желая,
Не станет суть свою менять.
23
Но жизнь продолжится на грани
Любви и ненависти, в ней,
И злом наполненной и бранью,
Он одинок среди людей.
Он сам, отдавшись новым чувствам,
Врагами назовёт друзей,
Которые легко вольются,
В Россию новую поздней.
Их интеллигенцией, не чуждой
Народу, станут называть.
Власть большевистскую все дружно.
Начнут те люди восхвалять.
И всё же, надо бы, отметить,
И их, отвергнуть, нам нельзя:
Давно мир Горького заметил
И даже гением признал.
И Маяковский, безусловно.
Непререкаемый талант.
Великолепный