(Не) время для любви. Анна Пожарская
поинтересовалась она вместо приветствия.
– Впустишь? – он знакомо прищурился и как любопытный зверек заглянул через ее плечо. – Муж дома?
Рита отступила от двери, давая ему войти.
– Чаю будешь? – поинтересовалась буднично, будто видела брата последний раз не год назад, а буквально вчера. – У меня вафельный торт есть. А Дмитрия нет. И, надеюсь, больше не будет.
Довольно фыркнула. Мысль об исчезновении изменщика из ее жизни грела душу и даже затмевала воспоминания о поруганном самолюбии. Нет, еще саднило обидой и сожалениями, но уже не настолько, чтобы постоянно пребывать в унынии. Заперла дверь и поманила гостя за собой на кухню.
– Что-то случилось? – поинтересовался брат, разуваясь и скидывая куртку. – Я бы предпочел кофе с коньяком.
– Мне наставили рога, – сообщила Рита и, оставив гостя около входа, без лишних расшаркиваний полезла в один из кухонных шкафов.
– Бывает, – философски заметил собеседник. Прошел по коридору и остановился в дверях кухни-гостиной. – Если кто-то не желает принадлежать тебе полностью, его надо отпустить, хочет он того или нет.
– Вот и я так подумала, – подытожила хозяйка дома. Извлекла на свет початую бутылку «парадного» коньяка и победно помахала ею над головой. – Садись за стол, Леш. Сейчас сварим кофе. Ты по делу пожаловал или просто вспомнил, что я есть на этом свете?
– К сожалению, по делу, – брат уселся на ближайший к выходу стул и задумчиво потер подбородок. – И не самому приятному.
Рита кивнула. Загрузила молотую арабику в кофемашину, подставила высокий стакан, как раз, чтобы хватило на двоих, и щелкнула тумблером. Потянулась к другому шкафу, чтобы достать обещанный вафельный торт. Больше угощать все равно было нечем.
– Говори, а я пока похлопочу.
– Звонили старые приятели отца, – сообщил Алексей, сразу как затихла кофемашина. – Настроены, похоже, серьезно. Говорят, папа перед смертью должен был вернуть им какую-то то ли шкатулку, то ли табакерку времен Екатерины II, вроде как они ее на аукционе купили и на хранение ему отдали.
– Почему думаешь, что серьезно? – поинтересовалась вполголоса. Достала из шкафа чашки, поставила их на стол и разлила кофе. – У отца всяких друзей было, только после передела почти никого в живых не осталось.
Поставила рядом с чашками блюдо с порезанным тортом и положила ложки, протянула Алексею бутылку. Уселась напротив. Он откупорил и плеснул себе в чашку.
– Будешь?
И, не дожидаясь ответа, плеснул и ей. Рита втянула носом горьковатый, приправленный мягкой карамелью запах кофе и прикрыла глаза. Все-таки у нее отличный коньяк, идеальное дополнение почти ко всему. Пригубила и продолжила:
– Мы, конечно, были не в курсе его дел, но помнишь, что сказал следователь? Который убийство отца расследовал. В той клановой войне они друг друга почти перебили. Да и три года прошло, уже бы кто хотел, появился. Это просто какие-то молодчики пытаются выжать хоть что-то из