Коко Шанель. Мода уходит – стиль остается. Кэтрин Грей
и шить. Этому девочек и учили.
Джулия и Антуанетта быстро подружились с иголками и нитками, а вот у Габриэль дело не ладилось.
Но, конечно, чему-то ее все же научили. Выйдя из пансиона, она умела все что надо раскроить, подшить, зашить, надставить, заузить, обшить и т. д. Но как только появилась возможность, сразу переквалифицировалась из портнихи в модельера. Она считала, что работа модистки – это не обязательно сшивание нескольких кусков ткани, шить может и нанятая работница, а она может заниматься тем, что ей по душе – придумывать, фантазировать и творить.
С таким настроем она и шла по выбранной ею дороге. У великого кутюрье Коко Шанель основным рабочим инструментом была отнюдь не игла, а… ножницы. Моделируя платье на манекенщице, Шанель разрезала, закалывала, разрывала, укладывала складки, подкалывала, прикрепляла аксессуары.
В 1964 году на экспозиции в Лувре по поводу двухсотлетия Хрустального завода Баккара Шанель согласилась декорировать большой кубок. Мотивом она выбрала свои ножницы. «На пригласительном билете, – сказала она, – следует отметить, что мое единственное искусство состоит в том, чтобы с помощью этих ножниц резать, упрощать, в то время как другие все усложняют».
В семнадцать лет Габриэль впервые устроила открытый бунт.
Как ни странно, подтолкнула ее к этому намного более терпеливая и рассудительная Адриенн – тетушка-подруга, с которой у Габриэль было всего несколько месяцев разницы.
Началось все с того, что для Адриенн нашли подходящего мужа – состоятельного нотариуса. Такая партия для бесприданницы, пусть и красивой, была очень выгодной, но… в семнадцать лет девушки мечтают вовсе не о старых некрасивых женихах, пусть и с хорошим состоянием. Адриенн плакала, и Габриэль ей предложила: уедем! И девушки сбежали из приюта.
Впрочем, убежали они недалеко – денег у них почти не было, конкретных планов тоже не было, поэтому довольно скоро им пришлось вернуться.
Тогда родственники нашли для «бунтарок» другой пансион – институт Богоматери в Мулене. Туда тоже брали на воспитание бедных девушек, за которых некому было платить, а после окончания обучения монахини даже помогали им находить работу.
Там Габриэль пробыла около двух лет, которые показались ей вечностью – из монастыря воспитанниц выпускали только на мессу, да и то под присмотром – парами и в сопровождении монахинь. Жизнь кипела, но Габриэль была надежно укрыта от нее за стенами пансиона. Она не раз рвалась все бросить и вновь сбежать, но рассудительная Адриенн ее удерживала, напоминая, что денег у них по-прежнему нет, значит, побег все равно закончится так же, как предыдущий. И Габриэль смирялась. До поры до времени.
В 1902 году Габриэль и Адриенн было около двадцати лет. Они наконец-то покинули обитель и начали самостоятельную жизнь.
Монахини института Богоматери подыскали им работу. Габриэль и Адриенн устроились продавщицами в магазин «Святая Мария», специализирующийся на продаже приданого для невест, а также всяких дамских мелочей вроде накидок, вуалеток и горжеток.
Поскольку