Сервер и дракон. Ханну Райаниеми
контрабандиста» мы заказываем фиш-энд-чипс. Мы с Эйлин здесь единственные посетители, и старик бармен называет ее по имени. Еда потрясающая, хоть и слишком жирная. Эйлин ест с явным удовольствием и запивает рыбу пинтой пива.
– По крайней мере, ты не лишилась аппетита.
– Учебка в пустыне Гоби учит ценить еду, – говорит она, и сердце у меня сжимается, когда она отбрасывает волосы назад. – Клетки моей кожи способны к фотосинтезу. В Сети ты такого не увидишь. Это ужасно. Ты постоянно голоден, но есть тебе не разрешают. Зато ты в постоянной боевой готовности. Моча у меня будет ужасного цвета все выходные – наниты будут выходить.
– Спасибо, что поделилась.
– Извини, солдатские шуточки.
– Ты изменилась.
– А ты нет.
– Вообще, я тоже изменился. – Я отхлебываю пива, надеясь, что симбионт позволит мне опьянеть. – Я стал другим.
– Спасибо, что приехал, – вздыхает она, – рада тебя видеть.
– Да пожалуйста.
– Нет, правда, это много для меня значит…
– Эйлин. – Я блокирую симбионта. Говорю себе, что не знаю, о чем она думает. Честно. – Не надо. – Я допиваю вино. – Есть один вопрос… я очень много об этом думал. Ну, в смысле… – Слова не идут.
– Давай, спрашивай.
– Ты не обязана была этого делать. Уходить в армию, сражаться с монстрами. Если только…
От этой мысли меня до сих пор дергает.
– Если только ты не разозлилась на меня так сильно, что не захотела убивать тех тварей, одной из которых я когда-то был.
Эйлин встает.
– Нет. Дело совершенно не в этом.
– Я тебя прекрасно слышу, не надо кричать.
Она закрывает глаза.
– Включай своего сраного симбионта и пошли со мной.
– Куда?
– На пляж, камушки кидать.
– Зачем?
– Потому что я так хочу.
Мы спускаемся к пляжу. Светит солнце, чего не было уже пару месяцев. Возможно, к этому имеет отношение огромная Рыба, которая плавает где-то на горизонте. Ромбовидная морская звезда диаметром почти в милю.
Мы идем вдоль линии прибоя. Эйлин бежит вперед, забегает в волны. Между двумя пирсами есть местечко, где лежит много плоских круглых камней. Эйлин подбирает пару штук, размахивается и делает умелый бросок. Камень несколько раз отскакивает от воды.
– Давай, у тебя получится.
Я пробую. Камень высоко взлетает в воздух, падает вниз и исчезает в воде, даже без всплеска. Я смеюсь и смотрю на нее. Лицо Эйлин залито мерцанием морской звезды и солнечным светом. На какое-то мгновение она превращается в ту самую девушку, которая позвала меня отмечать Рождество со своими родителями. Потом она начинает плакать.
– Извини, – говорит она, – надо было сказать тебе раньше. Но я не могла.
Она цепляется за меня. К нашим ногам подкатывают волны.
– Эйлин, скажи, пожалуйста, что не так. Ты же знаешь, что я не всегда все понимаю.
Она садится прямо на мокрый песок.
– Помнишь, что я сказала Крейгу про младенцев?
– Ну