Открытая дверь. Вера Колочкова
Да разве от меня зависит чего? Я ж в мае на пенсию ухожу, вместо меня другую комендантшу примут! Я, конечно, замолвлю словечко, но вот будет ли это словечко вес иметь, не знаю. Что ж ты так, девонька, ошиблась в парнишке-то? Видела я его, который к тебе приходил… А с виду такой приличный вроде…
Комендантша повздыхала еще немного, ушла. А Катя вдруг проговорила задумчиво:
– Знаешь, а я ведь Стаса вчера видела… Случайно в трамвае встретились. Я ему сказала про тебя, Ирин. Все рассказала.
– Зачем, Кать?
– А пусть твой Ромочка от него узнает, что скоро отцом будет!
– Ты думаешь, Стас ему передаст?
– Конечно, передаст! Он сам так и сказал – завтра же Ромке в Дрезден позвоню, обрадую! И пусть, Ириша, и пусть! Пусть знает, что не все так просто! Пусть свою подлость по отношению к тебе лишний раз прочувствует! Пусть… Он же уверен наверняка, что ты сразу от ребенка избавилась, живет себе преспокойненько! Вот пусть и узнает!
Ирина ничего не ответила, легла на кровать, отвернулась к стене. Почему-то было уже все равно, что там прочувствует подлый Ромочка или не прочувствует… Не имело уже значения. Просто очень хотелось спать. Ей в последнее время все больше хотелось спать…
Через неделю Стас заявился к ним в общежитие с тортом и с бутылкой шампанского.
– С наступающим праздником вас, девчонки! Со священным международным женским днем! Кстати, вы знаете, что наступает сразу после восьмого марта?
– Что? – спросили они хором, округлив глаза.
– Как это – что? Сразу после международного женского дня наступает международная женская ночь… Вот за это мы сейчас с вами и выпьем!
– Да ну тебя, Стас… – смеясь, махнула рукой Катя. – Колись давай, зачем пришел? Ни за что не поверю, что решил просто с праздником поздравить…
– Ну да… Не только за этим. Еще одно дело у меня есть, – быстро и внимательно глянул он на Ирину. – Вернее, не дело, а поручение. Я недавно с Ромкой по телефону говорил… Он просил тебе передать, Ирин… Сегодня я от него перевод получил…
Стал вынул из внутреннего кармана пиджака конверт, протянул его Ирине. Она решительно замотала головой, даже руки вперед протянула, отгораживаясь:
– Нет, нет, Стас, я не возьму… Ни за что не возьму… Убери это, убери!
– Да брось, Ирин, что ты… Возьми, лишними не будут. Тебе ли теперь гордость проявлять? Надо ж ребенку покупать что-то будет… Пеленки, коляски, горшки… Ну, Кать, хоть ты скажи!
– Ладно, давай… – протянула руку Катя, забрала у Стаса конверт. – Пусть хоть так, ты прав. С паршивой овцы хоть шерсти клок.
– Хм… Еще никто при мне Ромочку паршивой овцой не называл… – тихо и с каким-то странным удовольствием проговорил Стас.
– Значит, я первая буду! – сердито вскинула голову Катя, убирая конверт с деньгами в ящик тумбочки. – Так можешь ему и передать при случае, ладно? А еще скажи, что он подлец и предатель, что Ирина его таковым считает, никогда его не простит, никогда!
– Могу передать, конечно… А только