Евнухи в Византии. Шон Тафер
отношении автора к предмету, а также в использовании им социологического подхода, чтобы понять, почему евнухи стали так цениться позднеантичными императорами. Хотя некоторые аспекты его аргументации могут быть оспорены, он задал очень высокий уровень[138]. Позднее появились заслуживающие внимания исследования по другим темам, таким, как святые евнухи в поздней античности, византийские евнухи-певчие и гендерная идентичность византийских евнухов[139].
Другие периоды их истории также привлекли внимание ученых. Евнухи древности, от Ассирии до поздней Римской империи, были исследованы Гийо[140]. Особый интерес он демонстрировал к рабам и вольноотпущенникам, но его работа имеет гораздо более широкое значение. Очень полезны у него отдельные просопографические заметки об известных евнухах. Однако его монография, похоже, не оказала большого влияния на науку[141]. Что касается греко-римской античности, то область, где изучение евнухов вышло на первый план, – это религия: из-за их роли в определенных культах, включая христианство[142]. Если выйти за границы Греции и Рима, то широко обсуждается существование евнухов в Ассирии и современных ей ближневосточных культурах, и особенно заметный вклад в эту дискуссию внес Грейсон, который применяет сравнительный подход, пытаясь пролить свет на ситуацию в Ассирии[143].
Если же обратиться к другим цивилизациям, то изрядную долю внимания получили китайские евнухи. Посвященные им исследования могут варьироваться от популярных работ до более значительных аналитических трудов[144]. Среди последних – монография Цая о евнухах династии Мин, в которой предпринята попытка деконструировать негативное отношение китайских источников к евнухам и оценить их значение для системы управления в Китайской империи[145]. Новизна подхода Цая такова, что временами ему самому приходится бороться с тем, чтобы преодолеть многовековые предрассудки. Заслуживает внимания также работа Джея, который, выходя за рамки функций императорских евнухов, исследует социальные проблемы[146]. В последнее время объектом пристального внимания стали и евнухи исламского мира. Монография Аялона на эту тему была опубликована посмертно и стала кульминацией двух десятилетий его работы[147]. Его внимание было сосредоточено в основном на политике, но поражает также его решительная попытка проверить всю терминологию, касающуюся евнухов[148]. Евнухи в религиозном мире ислама были рассмотрены в исследовании Мармона, который, в частности, подчеркивает роль евнухов как стражей святых мест, например гробницы Пророка в Медине[149]. Однако в исламском мире существуют аспекты, касающиеся евнухов, которые всё еще требуют дальнейшего изучения. По сравнению с работой Пензера, Пирс в своей монографии о женщинах в гареме использует гораздо более объективный подход к османским евнухам[150], но было бы желательно провести здесь
Дискуссию и уточнения см., например, в Patterson (1982), 317–331; Stevenson (1995). Эти теории будут обсуждаться вместе с теорией Хопкинса в главе 4.
См. Boulhol, Cochelin (1992); Moran (2002); Ringrose (2003).
Guyot (1980).
Как отмечено в Scholz (2001), vii.
См., например, Nock (1925); Beard (1994); Turcan (1996), 28–74; Caner (1997); Roller (1997).
Grayson (1995). См. также Deller (1999).
Среди исследований с более популярным подходом см. Mitamura (1970); Anderson (1990). Комментарий к сенсационному качеству работы Митамуры см., например, в Tsai (1996), 43. Частичный обзор работ по китайским евнухам см. в Tsai (1996), 8–9.
Tsai (1996).
Jay (1993).
Ayalon (1999).
Вопрос терминологии будет рассмотрен ниже.
Marmon (1995).
Peirce (1993), см. указатель.