«Робот-зазнайка» и другие фантастические истории. Генри Каттнер
обозлился Брок. – Я ведь вам все объяснял.
– Да я пьян был, – сказал Гэллегер. – В таких случаях мой мозг чист, как грифельная доска, вытертая мокрой тряпкой. Я как ребенок. И вот-вот стану пьяным ребенком. Но пока, если вы растолкуете мне все с начала…
Брок совладал с приливом злости, вытащил наудачу первый попавшийся журнал из книжного шкафа и достал из кармана авторучку.
– Ну ладно. Мои акции идут по двадцать восемь, то есть намного ниже номинала… – Он вывел на обложке журнала какие-то цифры.
– Если бы вы схватили вон тот средневековый фолиант, что стоит рядом, это вам влетело бы в изрядную сумму, – лениво заметил Гэллегер. – Вы, я вижу, из тех, кто пишет на чем попало? Да бросьте болтать про акции и всякую чепуху. Переходите к делу. Кому вы морочите голову?
– Все напрасно, – вмешался робот, который торчал у зеркала. – Я не стану подписывать контракта. Пусть приходят и любуются мною, если им так хочется, но в моем присутствии пусть разговаривают шепотом.
– Сумасшедший дом, – пробормотал Брок, стараясь не выходить из себя. – Слушайте, Гэллегер. Все это я вам уже говорил неделю назад, но…
– Тогда еще не было Джо. Делайте вид, что рассказываете не мне, а ему.
– Э-э-э… Так вот… Вы, по крайней мере, слыхали о фирме «Вокс-вью пикчерс»?
– Само собой. Крупнейшая и лучшая телевизионная компания. Единственный серьезный соперник – фирма «Сонатон».
– «Сонатон» меня вытесняет.
Гэллегер был непритворно озадачен:
– Не понимаю, каким образом. Ваши программы лучше. У вас объемное цветное изображение, вся современная техника, первоклассные актеры, музыканты, певцы…
– Бесполезно, – повторил робот. – Не стану.
– Заткнись, Джо. Никто не может с вами тягаться, Брок. Это вовсе не комплимент. И все говорят, что вы вполне порядочный человек. Как же удалось «Сонатону» вас обскакать?
Брок беспомощно развел руками:
– Тут все дело в политике. Контрабандные театры. С ними не очень-то поборешься. Во время избирательной кампании «Сонатон» поддерживал правящую партию, а теперь, когда я пытаюсь организовать налет на контрабандистов, полиция только глазами хлопает.
– Контрабандные театры? – Гэллегер нахмурился. – Я что-то такое слыхал…
– Это началось давно. Еще в добрые старые времена звукового кино. Телевидение вытеснило кинофильмы и крупные кинотеатры. Люди отвыкли собираться толпами перед экраном. Усовершенствовались домашние телевизоры. Считалось, что гораздо приятнее сидеть в кресле, потягивать пиво и смотреть телепрограмму. Телевидение перестало быть привилегией миллионеров. Система счетчиков снизила стоимость этого развлечения до уровня, доступного средним слоям. То, что я рассказываю, общеизвестно.
– Мне неизвестно, – возразил Гэллегер. – Без крайней необходимости никогда не обращаю внимания на то, что происходит за стенами моей лаборатории. Спиртное плюс избирательный ум. Игнорирую все, что меня не касается. Расскажите-ка подробнее,