Истина существует. Жизнь Андрея Зализняка в рассказах ее участников. Мария Бурас
с женой его, тетей Таей, Таисией Сергеевной, брат мой двоюродный родился – 31 декабря, в ночь на 1 января, с 1920-го на 1921 год. А до этого за три года родилась еще дочь, Мария. И так я застряла в этой тихоновской семье до конца.
В школу я начала ходить первый год во Владимире, это, видимо, 1919 год. В школе нас чем-то подкармливали, помню, какие-то кусочки сахара давали. Голодное же было время. Чему-то нас учили в школе, но запомнилось, что чем-то нас подкармливали. Во всяком случае, когда меня привезли в Москву, я ходила уже не в первый класс. Московскую школу я уже помню, я ходила в Кисловский переулок – это была бывшая гимназия Травниковой.
А жила я тогда в Шереметьевском переулке, в той самой квартире, которую в 1903 или 1905 году дядя мой получил от университета. Причем эта квартира у нас уже была частично уплотнена. После войны это было всеобщее – переселение из подвалов и прочее. Трехкомнатная квартира была, и в одну из комнат к нам подселили. Разные были жильцы – менялись. Я жила с дядей, его женой и детьми. В отселенной комнате – это чужие люди жили, а у нас оставалось две большие комнаты, одна комната была перегорожена, там был такой закуточек, в котором ютились дети…
В университет я поступила в 1926 году, а кончали мы в 1931-м. Полагалось 6 лет учиться, а мы кончали в ускоренном порядке, у нас была сокращенная программа.
В 1932 году началась моя замужняя жизнь. Мой муж, Анатолий, на пять лет меня старше, он инженер-стекольщик был, специалист по стекловаренным печам. Он был взрослый человек уже, работал на стекольном заводе. Сын Андрей родился в 1935 году, не сразу. Ну, и я работать пошла после окончания в лабораторию при Проектном институте гипрогазоочистки. Эта лаборатория – прародитель нашего теперешнего института, ВНИИОгаза. Там я и проработала, по существу, до декретного моего отпуска.
«Если б я повернул не туда, то попал бы в детский дом»
– У Андрея постоянно няньки были, – рассказывала Татьяна Константиновна. – Разные няньки. Вот последняя нянька его, с которой мы потом были вместе в эвакуации, была очень хорошая женщина, хорошо она подошла. Поля, Полина. У нее был сын, Витька. А жили мы тогда на улице Смирновка, в районе Рогожской заставы. Шоссе Энтузиастов теперь – в тех краях. В свое время каторжная застава была… Рогожская застава, по-моему. Это такой промышленный район, и там находился стекольный завод, на котором муж работал. Сначала у нас была отдельная комнатенка, там Андрей родился. Но очень быстро нас переселили в коммунальную квартиру, не бог весть какую, но там было уже удобнее. Там было несколько семей, жили мы очень дружно, люди все с завода. Это был поселок при заводе. Ездили до станции Карачарово по железной дороге.
А потом переселились на Сходню. Весной переехали на Сходню, а летом уехали в эвакуацию. Это был 1941 год. Весь завод переселился, почему на Сходню уехали, и там квартиры давали, приемлемые квартиры были вполне. Не помню уже точно, но было жилье, которое нам годилось.
В коммуналке на Смирновке нас было 4 семьи, жили мы очень дружно, никаких ни ссор, ни свар