Ганнибал. Кровавые поля. Бен Кейн
сказав себе, что это лучше, чем ничего.
Шорох кожаных сандалий по полу в атриуме положил конец разговорам.
Аврелия поджала губы, когда увидела в дверях кривоногого Агесандра. Она его ненавидела. Да и вообще, с какой стати он сюда заявился?
– Если ты не заметил, мы завтракаем, – нахмурившись, сказала Атия.
– Прошу меня простить, госпожа. – Агесандр поклонился, но остался стоять в дверях.
– Что тебе?
– Прибыл гонец. Судя по виду, военный.
Аврелии вдруг показалось, что у нее вот-вот остановится сердце. На лице Гая, сидевшего напротив, промелькнул страх. Даже Атия не смогла найти подходящих слов.
– Гонец? – через мгновение сердито переспросила хозяйка, сумев взять себя в руки. – Откуда?
– Я не знаю. Он отказался сообщить. Хочет видеть хозяйку дома.
– Веди его. Немедленно! – вскричала Атия. – В таблинум.
– Слушаюсь, госпожа. – Агесандр развернулся на пятках и поспешил выполнить приказ.
– Как ты думаешь, он привез известие от отца? – голос Аврелии дрогнул. – Или об отце?
– Будем молить богов, чтобы это было первое, – ответила мать, встала и расправила платье. – Иди за мной.
Аврелия бросилась к матери, точно маленький ребенок, которому срочно требуется утешение.
Гай остался на месте. Атия посмотрела на него.
– Ты с нами.
– Я не хотел бы вам мешать.
– Ты практически член нашей семьи.
Аврелия радовалась, что Гай шагает рядом, когда они быстро направились в таблинум. У них не было времени, чтобы остановиться и помолиться ларам – она уже слышала стук подкованных сапог в атриуме, – но девушка обратила жаркую молитву к своим предкам, чтобы те защитили ее отца и Квинта, чтобы они оба были живы.
Мать с прямой спиной и суровым лицом встала перед домашним алтарем, Аврелия – справа от нее, Гай – слева. Несмотря на все старания сохранять невозмутимое выражение лица, Атия нахмурилась, когда снова появился Агесандр, который привел с собой измученного мужчину в шерстяном плаще. Увидев его, она улыбнулась. Аврелия не понимала, как матери удается оставаться такой спокойной. Ей самой пришлось сжать руки в кулаки и опустить их вдоль тела, чтобы не начать выкрикивать вопросы.
Агесандр сделал шаг в сторону.
– Хозяйка дома, Атия, жена Гая Фабриция.
Гонец приблизился. С широких полей его беотийского шлема на пол осыпался снег, а сапоги, доходившие до икр, оставляли мокрые следы. Аврелия не сводила глаз с его лица: небритый, с впалыми щеками, измученный долгой дорогой. Ей стало так нехорошо, что, казалось, вот-вот ее вытошнит. Неужели он принес дурные вести?
– Госпожа. – Гонец четко отсалютовал Атии.
– Добро пожаловать…
– Марк Луцилий, госпожа. Я служу в кавалерийском корпусе, входящем в состав легионов Лонга.
Мир вокруг Аврелии словно замер и перестал существовать. Она отчетливо видела все детали, даже самые мелкие, лица Марка. Следы, оставленные оспой, пятно на подбородке, шрам – наверное, от клинка – на левой стороне заросшего