Джек Ричер, или Средство убеждения. Ли Чайлд

      Разница между почетным гостем и сотрудником, принятым на испытательный срок, заключалась в том, что ужинал я на кухне с другой прислугой. Верзила из домика привратника на ужине не показывался, но зато были Дьюк и другой тип, которого я определил в механики на все руки или в подручные. Кроме того, на ужине были горничная и кухарка. Мы впятером сидели вокруг простого стола и ели те же блюда, что и хозяева в гостиной. А может быть, и лучше, потому что кухарка, возможно, плюнула им в кастрюлю, а вот нам она вряд ли бы плюнула. Я много времени провел среди рядовых и сержантов и знал, что к чему.

      Разговор за ужином не клеился. Кухарка была угрюмой женщиной лет под шестьдесят. Горничная держалась робко. Мне показалось, она здесь относительно недавно и еще не знает, как себя вести. Она была молодая и некрасивая. На ней были надеты хлопчатобумажная сорочка и шерстяной свитер. На ногах громыхающие ботинки на толстой подошве. Механик был средних лет, худой, седой, молчаливый. Дьюк тоже молчал, потому что думал. Бек озадачил его проблемой, и он не знал, как к ней подступиться. Можно ли меня как-то использовать? Можно ли мне верить? Дьюк был неглуп. Это было очевидно. Он видел все тонкие места и был готов потратить какое-то время на то, чтобы их внимательно исследовать. Дьюк был мой ровесник. Быть может, чуть моложе, быть может, чуть старше. У него было грубое, некрасивое лицо, скрывающее возраст. Мы с ним были примерно одной комплекции. Возможно, у меня кость чуть пошире, возможно, он чуть более громоздкий. Вес наш различался не больше чем на фунт-два. Я сидел рядом с Дьюком, молча ел и пытался точно рассчитать время, когда нормальный человек должен был бы задать вопрос.

      – Ну, расскажи мне про восточные ковры, – наконец сказал я, своим тоном показывая, что я уже догадался о том, что Бек занимается чем-то совсем другим.

      – Не сейчас, – ответил Дьюк тоном, ясно подразумевающим: «Не перед прислугой».

      Затем он посмотрел на меня так, словно хотел сказать: «В любом случае мне не хочется обсуждать это с сумасшедшим, рискнувшим шесть раз подряд сыграть с судьбой в русскую рулетку».

      – Патрон ведь был муляжом, так? – спросил я.

      – Что?

      – В нем не было пороха, – уточнил я. – Наверное, набит ватой.

      – Почему он должен был быть муляжом?

      – Я мог бы выстрелить в Бека.

      – А у тебя были такие мысли?

      – Нет, но он человек осторожный. Он не стал бы рисковать.

      – Я держал тебя под прицелом.

      – Я мог бы сначала прикончить тебя. А затем воспользоваться твоей пушкой.

      Дьюк напрягся, но ничего не сказал. Он чувствовал во мне конкурента. Дьюк мне не нравился. По моим оценкам, ему в самом ближайшем времени предстояло пополнить списки потерь.

      – Держи, – сказал Дьюк.

      Достав из кармана патрон, он протянул его мне.

      – Жди здесь.

      Встав из-за стола, он вышел с кухни. Я поставил патрон перед собой, как это делал Бек. Доел ужин. Десерта