Тысяча и одна Ведьма 2. Надежда Михайловна Мунцева
трудно.
Но как это бывает, потянешь ниточку, клубочек начинает раскручиваться, и она вспомнила:
– Мне было очень одиноко тогда. И захотелось хоть чем-то себя побаловать. А мороженое так красиво сверкало льдинками. И его купила. А потом,…потом когда съела его, мне всё стало фиолетово! И люди стали казаться, какими-то …такими, смешными и глупыми, а моё одиночество, гордым и правильным.
– А вы не заметили, – продолжил спрашивать Валд, – что после этого вы начали видеть в людях только плохое?
Она хмыкнула:
– Так я и до этого от них мало хорошего видела!
Валд молча, ждал продолжения.
– Понимаете, когда мне было всего пять лет, родилась сестрица, – девушка примолкла, её лицо исказилось, – и всё! Меня забыли! Всё самое лучшее стало для неё! Только для неё! Меня заставляли с ней нянчиться! Вместо того, чтобы гулять, я должна была качать коляску! Когда она стала подрастать, всё вкусное сначала давали ей, потом только мне. Если оставалось! Сначала покупали новые игрушки и красивую одежду ей! Мне если хватало денег!
Даже папа её первую на руки брал, когда домой приходил!
А она,…она…
Тут из глаз девушки полились слезы давней обиды. И она, всхлипывая, продолжила:
– Она такая вредная была! Специально мои платья портила! Да, да! То соус специально опрокинет, то просто ножницами порежет. А мне никто не верил! Говорили: «Да что ты врешь! Она же маленькая! А ты старшая! И ты должна!»
А я им ничего не должна!
А когда я начала с парнем встречаться, так она начала на меня всякие пакости наговаривать!
Так что, я всегда была одна! Всегда! И это моё проклятие! Я одинока! Я никому не нужна! Меня никто, никогда не любил!
Только твердили, что я то должна, это должна! Прям какое-то проклятие должника!
А она, она… глазки невинные, улыбочка хитрая! И всё ей всегда с рук сходило! Всегда!
Всхлипывания перешли в откровенный рев.
Валд терпеливо ждал, когда пройдет самый накал, потом протянул чистый носовой платок, и деловито спросил:
– От проклятия освобождаться будем?
Второй случай
– Бу, буууу, бууудуууу, – прорыдала, постанывая в такт слезам секретарша.
– Тогда приступим, – потирая руки, ответил Валд.
Но начать им не дали. Раздался звонок в ворота.
Там стоял ещё один потерянный, растрепанный, переминающийся с ноги на ногу индивид:
– Здесь отменяют зеркальное искривление? – опасливо спросил он у открывшей ворота Верьи.
– Здесь, здравствуйте, – ответила Ведьма, – проходите.
– Ой, здравствуйте! Меня Максимус зовут, извините, растерялся!
– Ничего страшного, с любым может случиться, меня зовут Верья, – ответила дама,– проходите в дом, сейчас вами займутся.
Новый гость всё же опасливо озираясь, прошел в гостиную. Там уже никого не было.
Валд отвел девушку в гостевую спальню, чтобы она успокоилась и привела себя в порядок. Включил ей медленную, спокойную музыку, попросил,