Война мага. Том 4. Конец игры. Часть 2. Ник Перумов
чьи воды, бурля и пузырясь, слились в небольшой, но упрямый ручеёк.
А горящая ветка коснулась земли, и пламя тотчас угасло. Вода из двух смешавшихся ключей омыла её, и чернота стала исчезать, как по волшебству; ещё миг – и ветка пустила корни, выбросила вверх первый побег.
Если устоит сам Эвиал, то укорениться и этой сосне, стать праматерью славного племени. А если нет – то сгинуть, молча и гордо, до последнего удерживая корнями рассыпающуюся землю.
Ракот со стоном приподнялся на локте. Хорошо быть богом, невольно подумал он. Мне – хорошо, а тем двоим…
Брат Хедина видел всё, до последнего мгновения. Перед ним, в десятке шагов, из-под камней выбивались два ключа, окружённые чистыми камнями. Ни крови, ни костей, ни останков – кровь Анэто и Мегана отдали всю, а всё прочее вобрала в себя милосердная земля.
– Да будет так, – сумрачно проговорил Владыка Тьмы. – Пусть эти ключи текут здесь вечно, что бы ни случилось. Разольётся ли новое море или воздвигнутся горы – вы не иссякнете, и магия ваша не истончится. Путник найдёт тут покой и отдохновение, и вас будут помнить по именам очень, очень долго – уж об этом я позабочусь.
Он поднял голову – золотая лестница таяла, её нижней части не существовало, и Спасителю пришлось отступить далеко назад; но сейчас Он уже вновь стоял крепко, прочно и больше пятиться не собирался. Ему отрезали одну дорогу, его собственную; но кто сказал, что такая сущность не отыщет обходных путей?
Ракот больше не тратил времени, просто воспарил над истерзанным лесом, в самом сердце которого появился островок тишины и покоя – вокруг двух новых источников.
Новый Бог, названый брат Хедина, не мог ни повернуть назад, ни отступить. Двое пожертвовали собой, чтобы жил их мир, их Эвиал, – так как же мог Владыка Тьмы дать их крови пропасть втуне?
…Спаситель выглядел неважно. Посох его обуглился, хитон превратился в лохмотья, едва прикрывавшие наготу, по груди и рукам расползлись пятна обширных ожогов, борода и усы сгорели, скорбный лик мудрого и всепрощающего божества обернулся свирепой и кровожадной маской. Почти выжгло один глаз, второй смотрел мутно и куда-то в сторону.
– Потрепало тебя, – с насмешливой яростью бросил Ракот. – Что, не нравится, когда против тебя люди выходят? Настоящие люди, с горячей кровью, готовые умирать, чтобы жили другие? По морде твоей вижу, что не нравится. Ну, ничего, теперь и я ещё постараюсь добавить. Видишь, от меня ведь не так просто избавиться.
Спаситель по-прежнему не отвечал. Но на Ракота смотрел уже совсем по-другому.
Чёрные доспехи Ракота покрывали грязь и вмятины, на рассечённом лбу запеклась кровь; однако отступать он и не думал.
Зов брата, Хедина, Познавшего Тьму, настиг его на самой середине заклятья. Зов, пробивающийся сквозь все преграды и барьеры, попирающий сам Закон Равновесия, зов, не откликнуться на который Ракот не мог.
– Ко мне, брат, ко мне!
Ракот знал, куда означало это «ко мне». Видел остров в далёком океане,