Железный Век. Никита Савельев
– машину просто размазало о дерево. Хоронили в закрытом гробу. Никто из старожилов не успел перекинуться с ним и парой слов.
– Я так и не узнал, как его зовут, – Джонни мрачно допил свой бокал.
– Ты еще молод, гонки становятся все безопаснее, – отметил Санети. – А когда мы с этим старым пьяницей начинали гонять на мотоциклах, это был кромешный ад. Летишь на чертовом драндулете, а вокруг мелькают канавы, заборы, столбы, овраги, камни, только и думаешь, как бы не убиться к такой-то матери. Тогда едва ли не в каждой гонке кто-то ломал шею. Сумасшедшие были времена! Да и потом смерть выкосила немало ребят. Самая ужасная моя гонка – в Льеже, в тридцать втором, с неба лило, всемирный потоп позавидует. Целых трое погибли: один перевернулся, и его раздавило собственной машиной, другому птица в лицо на скорости врезалась (представляешь, как не повезло), а третий влетел прямо в колючую проволоку вокруг трассы, да так, что голову отрезало. И всех их я прекрасно знал. Помню, как у Марино на свадьбе гуляли, как Эжена я учил выбирать траекторию, а с графом Сарто мы вместе гоняли еще с двадцать четвертого, а тут его кровь на моей машине. Не приведи Господь еще такого. У меня тот день часто всплывает перед глазами.
–Ты выиграл тогда, – глухо произнес Кавалло.
– Я тогда выиграл, – эхом отозвался Санети. – Не будем оплакивать ушедших. Все мы сами выбрали этот путь и знаем, за что рискуем. За нас, синьоры!
Глава 10. Чехословакия, лучшая гостиница города Брно. Май 1936 года.
Парочка бездельников у крыльца восхищенным взглядом просто облизала Петру, но та и бровью не повела. Во-первых, шла со спутником, а во-вторых, и так знала – любоваться есть чем. Не зря она несколько часов наряжалась и крутилась перед зеркалом. Длинное платье рубинового шелка выгодно подчеркивало фигуру: обтягивая плечи, расширялось к низу, падая волнами. Талию перехватывал узкий поясок, а на плечи Петра набросила бархатную пелерину. Проклятущее платье сожрало все деньги, и на песцовую горжетку уже не хватило. Продуманную картину дополняли подобранные строго в цвет перчатки до локтя, скромный бант, высокие туфли, кокетливые шляпка и сумочка.
Как хорошо, что стройность теперь в моде. В школе щуплая худосочная Петра сильно переживала, глядя на дородных соседок, вскормленных на деревенском молоке, а теперь они обзавидовались бы грациозности ее ножек.
В роскошном холле ресторана Петра с удовольствием оглядела себя в зеркале. Пусть и не писаная красотка, зато милая и обаятельная. По опыту, мужчинам в возрасте как раз нравятся девушки веселые и непосредственные. Впрочем, на входе они долго не задержались. Петра не стала долго прихорашиваться – переживала, достанется ли им место. Простофили-механики легко могли все напутать. Беспокоилась напрасно, они приехали даже раньше времени, разодетый мажордом (или как он там называется) проводил ее со спутником к заказанному столику.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте