В стремлении – жить!. Анатолий Полишко
он умело справлялся с этим.
Дед Остап, на удивление всем односельчанам, до сих пор мог делать всю работу землепашца и был мастером на все руки. Невысокого роста, жилистый, крепкий, с почти незаметной сединой на висках и бороде, Остап, в отличие от сына, был строг ко всем домочадцам, не очень разговорчив, чрезвычайно требователен и к жене Марии, которая была на четыре года моложе его. В его характере проглядывались корни свободолюбия и недюжинной силы воли предков – донских казаков – и в то же время трудолюбия, практической сметки и прижимистости, примешавшейся от другой половины предков, из крепостных украинских крестьян, за что сверстники, подначивая не очень любившего шутить Остапа, иногда дразнили его хохлом. Это его раздражало по причине, необъяснимой даже для него самого. Но внешне Остап никогда не выдавал этого раздражения, он просто молчал. На все шутки соседей отвечала его жена Мария, наоборот, очень словоохотливая, скорая как в разговоре, так и в труде. Мария умерла за вышиванием рушника, пережив своего сына-«последыша» на пять лет, в «своем уме и памяти», в возрасте 103 лет. Остап нелегко пережил смерть жены, но не согнулся, не захандрил, лишь появившаяся после этого, теперь заметная, седина намекала о его переживаниях.
В конце двадцатых годов пошёл служить в Красную армию старший сын Олены и Семёна – Дмитрий, ставший после учёбы красным командиром. Фёдор учился в Киеве на инженера-энергетика, Кирилл – на водителя в соседнем районном центре.
2
После смерти Жени, связанной и с её непонятной болезнью, и, конечно же, с истощением организма от скудного питания, в семье остались дед Остап, Олена, Галя – предпоследняя дочь – и Ваня.
Через некоторое время, когда случилось одно из самых больших несчастий для крестьянской семьи, пал их труженик-конь Гнедко, и зной нещадно иссушал землю и воду, Олена сказала Остапу: «Тату, боюсь за Ванечку, он так исхудал. Давайте отправим его к моей сестре Марии, она одна, работает на почте и может его прокормить». Потом, немного помолчав, видимо, в душе колеблясь, говорить или нет, добавила: «Я что-то себя неважно чувствую. Галю мы как-нибудь сами вытянем. Тем более, что она скоро школу закончит и пойдёт работать или учиться». На самом деле она уже давно испытывала противную слабость в ногах и руках, часто отмечала у себя приступы головокружения и болей в сердце, но старалась пересиливать себя и не показывать своего состояния ни детям, ни свёкру.
Так Ваня оказался у тёти Марии в Полтавской области. Тётю Марию он знал, она несколько раз приезжала к ним в гости.
Мария Левченко была вдовой красного командира, погибшего в конце гражданской войны, которого очень любила, и, видимо, по этой причине не вышла больше замуж. У Марии не было детей, и племянника она приняла со всей душой и любовью, несмотря на тяжёлое, голодное время. Ваня некоторое время чувствовал себя как-то одиноко и неуютно, но потом тёплое, доброе материнское отношение тёти сделало своё дело.
Недалеко за плетнём