Перевал Волкова. Наталья Мелёхина
Шура помахала в ответ неуклюже и вяло своей огромной «еловой» ладонью. Без попутчика она больше не стеснялась своей немощи, сгорбилась и побрела дальше по размокшей дороге, тяжело ступая на больных ногах, огибая то лужи, то непролазную глину, легко поглотившую камень и гравий грунтовки. Она считала в уме, хватит ли им с Муськой денег дожить до следующей пенсии после покупки дорогого лекарства для кошки и не придётся ли в очередной раз доставать муку на хлеб из неприкосновенного запаса в ларе…
Маня, Муся и Магнит
– К нам едут контролёры! У кого магниты на счётчиках, снимать надо! Либо сегодня, либо завтра у нас будут, – сообщил в магазине Санко Кривин, молодой тракторист, забежавший за сигаретами.
Односельчане в очереди за свежим хлебом ему поверили безоговорочно, потому что у Санки одноклассник в райцентре работал электриком. Худая, высохшая от старости покупательница Марья Никитична нервно затеребила видавший виды пакет-майку своими огромными узловатыми пальцами – такие пальцы обычно рисуют Бабе-Яге в мультиках для детей.
После этой новости старушка больше ничего уже и не видела, и не слышала толком, так сильно напугалась. Когда подошла её очередь к прилавку, машинально произнесла привычную скороговорку: буханку чёрного, пол-литра молока, пакет дешёвых макарон, килограмм сахару, триста грамм «Китикету» на развес. Если денег не хватало, многие сельчане продукты в райповском магазине брали в долг под запись в тетрадку, но Марья Никитична никогда так не поступала, потому что не была уверена, что сможет потом долг отдать. У старушки заранее было посчитано, во сколько ей обойдётся сегодняшняя покупка, и припасена вся сумма без сдачи.
– Марья Никитична, пряники кирилловские привезли! Мягонькие! Возьми хоть грамм двести! Что ты всё только Мусю балуешь? И себя иногда надо! – певуче окая, присоветовала сердобольная продавщица Ирочка, незамужняя ещё девушка.
– Спасибо, Иринка! Дров телегу купила, а пенсия-то ещё не скоро, так потом побалуюсь, – поблагодарила Марья Никитична, а мыслями уже перенеслась домой: скорей, скорей снимать злосчастный магнит со счётчика! Ну как прямо сейчас приедут контролёры, тогда позор-то какой! Да и денег, может, столько насчитают, что вовек не расплатиться. А если насовсем отрежут от свету? Страхи, пуще холодного ветра, гнали Никитичну домой. Погодка стояла не из лучших: февральские морозы, да ещё и с вьюгами.
Закинув сумку в избу, Марья Никитична включила на мосту лампочку и начала снимать магнит с электросчётчика, однако сделать это оказалось не так-то просто. Магнит настолько крепко «присосался» к металлу, что Никитична своими высохшими, как старые корни, пальцами лишь с великим трудом смогла отцепить увесистый кругляш. И тут же её худую и длинную, будто вица, руку, словно какой-то неведомой силой, потянуло вниз – под счётчиком стоял пустой газовый баллон, и вот к нему-то тут же и прилип магнит.
– Ох ты господи! Наказал Бог за воровство! Точно, точно от свету отрежут, – ругала сама себя Марья Никитична, тщетно пытаясь оторвать магнит теперь уже от баллона с газом.
Она