Прорыв. Единственный путь развития бизнеса. Виктор Васильевич Вальчук
с глубокой досадой заключил Золотов и, устало, беззлобно выругавшись, проворчал: – Уволить всех на хрен!..
Максим покачал головой.
– Никто не виноват, что Серёга работал на двух станках, – осторожно отозвался он.
– А кто тогда виноват? – аж подскочил Семён Петрович. – Я? Я виноват??? Может, это я должен был стоять возле Лазаря? Интересно, я за что им зарплату плачу? За то, чтоб устраивали пожар и выводили из строя дорогущее оборудование? Чтоб мы опять не отгрузили продукцию в срок ни одному из заказчиков?!
От гнева Золотов-старший побагровел. Максим снова покачал головой.
– Папа, мы ходим по кругу…
– Не начинай! – оборвал Семён Петрович, рубанув по воздуху рукой.
– Нет, послушай меня, пожалуйста! – Максим даже встал. – Мы не справляемся, ситуация всё хуже и хуже, и пожар с поломкой Лазаря – это следствие, понимаешь??? Это логический итог нашей неверной политики, пойми же! Дальше будет только хуже! Надо приглашать специалиста…
– Ага, сейчас, держи карман шире! – перебил его Золотов-старший, вскочив. – Тебе двух «гастролёров» мало было, да? Головин твой внедрял бережливое производство? Скажи мне, внедрял??? И что из этого вышло?
– Папа, подожди – запротестовал Максим, – быть может, мы и ошиблись с бережливым производством, но…
– И с бережливым производством, и с Головиным, и с самой идеей, Макс, – снова перебил Золотов, словно подытоживая разговор.
За последние полгода Головин был вторым по счёту исполнительным директором, приглашённым со стороны. Может, он был и неплохим исполнительным, но не антикризисным – точно… Его подход не сработал, дела на заводе не только не пошли лучше, а стали ухудшаться день ото дня. Но Максим не собирался сдаваться. Не сегодня. Не в тот день, когда сгорел самый дорогой станок, без которого как без рук.
– Я признаю, что мы могли ошибаться, да! Но сейчас ничего не делать – это потерять завод. Ты понимаешь, пап?.. Ты понимаешь, что на кону?..
Это он-то, Семён Петрович Золотов, не понимает?!.. Смешно, ей-богу!.. То есть было бы смешно, коль не было б так грустно. Золотов-старший хотел было съязвить в ответ, но что-то сдавило грудь, и он испугался, что рухнет на глазах у сына. Его завод, его любимое детище, смысл его жизни – неужели он теряет его?.. Думать так было невыносимо. Вряд ли сын может понять всей глубины его, Золотова, переживаний…
Он опустился в кресло и закрыл лицо руками. Очень не хотел, чтобы Максим видел, как ему плохо. Уступить? Может, правда, мальчишка предлагает выход…
– Папа… Всё в порядке? – осторожно поинтересовался Максим. Теперь он уже пожалел, что снова завёл свою песню. Может быть, сейчас надо было просто решить, что делать с «лазерными» заказами.
Словно прочитав мысли сына, Золотов, не глядя на него, тихо сказал:
– Договорился с Осадчим и Пикуленко, они сделают нам детали. Всё, что мы должны были и задолжали ещё с февраля…
Осадчий и Пикуленко – директора соседних заводов, сотрудничающих