Розалина снимает сливки. Алексис Холл
Розалины опустились. Она уже знала: если не станет посылать судей вслух, то, скорее всего, пройдет, но «Достаточно хорошо – это не достаточно хорошо» было неофициальным семейным девизом Палмеров. И она снова и снова показывала свою «недостаточную хорошесть».
Судьи разрезали ее торт, и Марианна Вулверкот ткнула в него ножом так, что Розалине, и без того расстроенной процессом, Аленом и всем остальным, это почему-то показалось неприятным.
– Нежная легкость, – сказал Уилфред Хани, увлеченно жуя. – Вкусный и с очень гладкой, влажной текстурой.
Отложив вилку, Марианна Вулверкот стала серьезной.
– Но на этом, к сожалению, почти все. Если бы он был идеальным, он мог бы стать лучшей выпечкой дня, но здесь он немного неровный… – Она указала на линию вдоль основания торта, где тесто осело и было плотнее. – И, похоже, ты передержала его в духовке на самую чуточку.
– Кроме того, – добавил Уилфред Хани, – он мог быть красивее, если бы ты сделала хороший ганаш. Или, например, использовала масляный крем, чтобы его украсить.
Ой, ну конечно. Запишите это в бесконечный список вещей, которые она могла бы сделать в своей жизни иначе.
– Ага, – сказала она. – Спасибо.
Когда Розалина вернулась за свою стойку, она пересеклась с Аленом, который уверенно шел вперед, держа в руках поднос, полный магии. Он не смотрел на нее, да и зачем ему было на нее смотреть?
Он аккуратно поставил свое творение перед судьями.
– Это шоколадный торт с базиликовым кремом. Подается с мятным мороженым. – Затем, после небольшой паузы и с самоироничной ухмылкой, – базилик из моего огорода, а мяту я… нашел и нарвал.
Судьи с благодарностью разрезали его, обнажая идеально ровные слои темного бисквита и бледного крема, а затем с жадностью попробовали.
– Это просто восхитительно, – промурлыкала Марианна Вулверкот. – Я волновалась по поводу базилика, но он удивительно хорошо сочетается с насыщенным вкусом шоколада.
Уилфред Хани отрезал еще кусочек.
– Черт побери, он великолепен.
По залу прокатилась волна вздохов. Это была неформальная коронная фраза Уилфреда Хани, и обычно он не произносил ее до третьего или четвертого эпизода. Очевидно, что Ален – помимо того, что был человеком, который никогда не стал бы лгать о своей жизни, – был еще и богом на кухне. А Розалина все испортила, став неуверенным разочарованием.
Итак, Ален победил. Совершенно ясно. Дэйв выбыл. Тоже совершенно ясно. А Розалина была в безопасности, ничем не выделялась и отчаянно хотела попасть домой. Увидеть дочку. Выпить бокал вина. Примириться с тем, что ее любимое хобби, от которого становилось лучше, – а именно выпечка – теперь стало третьим по величине источником стресса в жизни.
«Умница, Розалина. Как всегда, на высоте».
К сожалению, прежде чем она смогла сделать что-либо из этого, ей пришлось подождать. На парковке. Пока ее заберет отец. Как будто ей было шестнадцать лет и она попала не на ту вечеринку. Это была одна из проблем съемок в живописной сельской местности: