Генерал и его семья. Тимур Кибиров
вбегаю, обиженный болью,
Но поставлен на стул и читаю Барто,
Умиляя хмельное застолье.
И из бани я с дедушкой рядом иду –
Чистый-чистый под синей матроской.
Алычою зеленой объемся в саду,
Перемажусь в сарае известкой.
Где не то что оправдывать – и подавать
Я надежды еще не обязан!
И опять к логопеду ведет меня мать,
И язык мой еще не развязан…
3
Я горбушку хлеба натру чесноком пахучим.
Я слюной прилеплю к порезу лист подорожника.
Я услышу рассказы страшные про красные руки,
про кровавые пятна и черный-пречерный гроб.
Я залезу на дерево у кинотеатра «Зеленый»,
Чтоб бесплатно глядеть «Королеву бензоколонки».
За сараем закашляюсь я от окурка «Казбека».
И в сортире на Республиканской запомню рисунки.
А Хвалько, а Хвалько босиком и в ситцевых трусиках
будет вечно бежать и орать, а тетя Раиса
будет вечно его догонять с ремнем или прутиком.
4. ИЛЛЮСТРАЦИЯ К РОМАНУ
С медным сеттером на поводке
Дед в соломенной шляпе
И герой в бескозырке «Герой» –
Пуантилизм июньского парка,
Силомеры и комната смеха,
Платья клеш и китайские зонтики,
Парашютная вышка, пересохший фонтан.
До чего ж интересны плакаты
Против стиляг, куклуксклановцев и бюрократов!
До чего же прекрасен бумажный стаканчик
С фруктовым за семь копеек!
(Мы потом узнаем, что пес был украден,
Дедушка умер, а герой оказался
Никудышным и жалким,
Негодным.)
Блеск курортных озер.
Толкотня нумерованных лодок.
Плавки с завязками.
Тенниски.
Полубокс.
Аромат подгоревшего
Шашлыка.
В этом месте генерал потерял терпенье и скакнул к самому концу.
Вот родная земля со следами былой красоты,
Кою стерли с лица ее – значит, была макияжем.
Здесь со звездами красными мирно ужились кресты
На кладби́щах, где тоже костьми мы когда-нибудь ляжем.
И смешаемся с глиной, с родимой своею землей,
И она нам не пухом – матрацем казарменным будет.
И вповалку сгнием и безликой солдатской гурьбой
Мы столпимся у входа, когда нас архангел разбудит.
В час, когда протрубят нам «Подъем», мы предстанем Отцу,
Как молитву читая наколки свои «Бог не фраер!».
– Опять двадцать пять!
Генерал перевернул еще одну страничку, но последнее стихотворение, на мой взгляд, совсем неплохое, он прочесть уже не успел.
Я прошу, пусть герани еще поцветут на окошках,
Пусть поварят варенье в тазу в окружении ос,
Пусть дерутся в пивной, пусть целуются в парке взасос,
Пусть еще поорут, пусть еще постоят за горошком,
Чтоб