Кому ты нужен. Константин Викторович Харский
не чувствовал бы себя обязанным что-то делать. Если другому человеку от Томаса просто нужно было обещание – вот оно, держи, пользуйся. Можешь предъявить мне моё обещание, и тогда я буду думать, в моих ли интересах его исполнить. Томас оставался хозяином своего обещания. Сам мог пообещать и сам потом решал, исполнять ли обещанное.
С фразой «Я дал слово» дело обстояло сложнее. Томас давал слово только себе. Дело могло касаться других людей, но слово, что Томас будет себя вести определённым образом, он давал только самому себе. Томас мог пообещать маме не пить пива до Нового года и выпить бутылочку светлого уже через пять минут, когда мама отвернётся. Нет проблем. Но если Томас дал слово себе больше не прикасаться к этим пилюлям – его не надо было контролировать. Он к ним не прикоснётся.
И чёрт его дёрнул дать Инге слово «Я тебя не оставлю». Чего бы ему в тот момент не пообещать Инге вечную любовь, или что там еще обещают в таких случаях? Честно говоря, Томас не мог себя винить за это. Когда они познакомились, Инга была другой: весёлая, красивая, женственная. Потом она узнала, что феминистки оседлали волну. Одна вон даже чуть президентом одной известной страны не стала. Узнала Инга про власть феминизма, и её словно подменили в одну ночь.
Для Инги дилеммы нет: все решения продиктованы прагматизмом и целесообразностью. Включая творчество. Прежде чем снять свой фильм, она сначала выясняет повестку: о чём люди говорят, о чем хотят говорить и продолжат говорить. Чем безумнее их речи – тем лучше; значит, там, в этой теме, есть публика и как следствие – деньги. Когда есть деньги, ты – хочешь не хочешь – прославишься, а вот потом уже можно будет подгрузить высокий смысл и идеалы.
Томас так и не смог присягнуть сволочной, по мнению Уильяма Джеймса, богине успеха. Инга считала, что истоки проблемы в месте рождения Томаса. Родился-то он в России, аж в Челябинске. Инга долго искала Челябинск на карте и нашла только тогда, когда отказалась от затеи: с фразой «Хорошо, пусть он будет где-то здесь» она ткнула пальцем точно в Че. Странно, что сама Инга не придала этому случаю никакого значения. Томас же считал, что бессознательное Инги давно нашло нужный город на карте, но сознание не желало признать, что такой город существует. Томас родился в Че в семье латышей. И только когда Томасу исполнилось 14 лет, он переехал с родителями в Ригу. В Челябинске он был чужой, потому что был «латышом»; в Латвии он не стал своим, потому что был «русским». Никому не нужный, не разделяющий всеобщее поклонение наживе и фальшивым ценностям.
– У нас есть что-нибудь сладкое к чаю? – спросил Томас у Инги.
– Сладкое вредно, – с упрёком в голосе сказала Инга.
Много лет Томаса преследует чувство, что он потерял что-то важное. Или у него это отобрали. Или выгнали откуда-то. Томас хотел бы вернуться назад и перепрожить свою жизнь.
Глава 2.
2.1.
Томас прилетел в Москву за пару дней до назначенной даты. Он изучил досье и решил построить такой план покушения, в котором жене Брагина отводилась роль слабого звена. Судя по наблюдениям, она была осторожна в контактах, мельком, но все же осматривала