Встречный бой штрафников. Сергей Михеенков
почему не стреляли ваши бронебойки? В чем дело? Не стрелял только ваш взвод.
Младший лейтенант Одинцов нахмурился и сказал:
– Так вон они, мои бронебойщики. В яме лежат. Все трое. Можете проверить. Самоходка… Они стреляли до последнего.
Так вот по ком била самоходка, только теперь понял Воронцов, и ему на мгновение стало неловко за свой поспешный выговор командиру третьего взвода. Сколько потерь… Сколько потерь…
– И Мансур?
– Нет, сержант Зиянбаев жив. Контужен. Лежит в землянке. В санчасть идти не согласился.
Когда танки и пехота уже вышли на рубеж атаки, из ельника, пряча в ветвистой балке свое приземистое горбатое тело, появилась самоходка. Двигалась она осторожно. Вперед не совалась. Маневрировала почти на одном месте, оставаясь за порядками атакующих. Именно от ее прицельного огня досталось артдивизиону. Она же смела и бронебойщиков третьего взвода. Выкрашенная в белый зимний камуфляж, она долгое время оставалась совершенно незаметной. Но вскоре артиллеристы ее все же засекли. К тому времени она разбила несколько орудий, потрепала третий взвод и, как только ее начали нащупывать снаряды уцелевших ПТО, так же осторожно, не желая с ними вступать в поединок, уползла в глубину балки. А вот «пантеру» немцы почему-то не пожалели.
Численко докладывал коротко, самую суть. Всегда старался сгустить, особенно насчет снабжения. Его манеру докладывать Воронцов хорошо знал. Численко командовал вторым взводом с ноября, когда под Чаусами во время бомбежки погиб лейтенант Сливко. С тех пор на взвод так никого и не прислали. Прибыл только замполит, младший лейтенант Каретников, но и его вскоре забрали в штаб полка на должность комсорга.
Петров после Чаусов не расставался с трофейным «МР40». Невысокого роста, с бычьей шеей и покатыми плечами штангиста, он всегда, даже выслушивая приказание, переступал с ноги на ногу, шевелил плечами и кулаками, при этом все дальше под мышку загоняя немецкий автомат, словно пряча неуставное оружие от глаз начальства. Слушал внимательно, сомкнув тонкие губы, и почти никогда не уточнял и не переспрашивал. Он знал, что это сделают другие взводные, так что себе оставлял обязанность внимательно и терпеливо слушать все, что скажет начальство. В бою совершенно преображался. В цепи шел рядом со своими бойцами. Мог в любой момент лечь за пулемет, за бронебойку. Когда выходили на Мстиславль и рота неожиданно выскочила на дот с двумя пулеметами, он сам пополз с гранатами к доту. Вызвались трое. Дополз он один. Забросил связку в бойницу и потом, лежа возле входа, из «ТТ» добивал раненых пулеметчиков, которые, оглушенные и обожженные, выползали из своего укрытия. Там и подобрал автомат. За взорванный дот через неделю после выхода получил медаль «За отвагу», хотя комбат, вручая медаль, с недоумением признался, что представление подавал на орден Красной Звезды. В вышестоящих штабах, как всегда, пайку для окопников урезали. Хорошо хоть медаль дошла. Потому и обмывали ее всем батальоном.
Младший лейтенант Одинцов прибыл на фронт после ускоренных курсов «смертников». Одно дело армейские