Кулинарная битва. Карин Дж. Дель’Антониа
она должна предстать перед ним спокойной и собранной. Той Мэй, которая знает, что она делает. Мэй, которая с достоинством принимает поражения и всегда идет вперед.
– Одна идея у меня уже есть, – сказала Мэй. – Только садись сначала. Поешь. Все готово. Тебе сколько положить?
Джей посмотрел на стоящие на столе два прибора и на пустые места перед детским высоким стульчиком Райдера и стулом с подушкой, чтоб дочке сидеть повыше:
– А где Мэдисон и Райдер?
– Я на часок послала их с Джессой в кафешку.
– Значит, говоришь, идея у тебя уже есть. – Он положил портфель на кухонный островок и направился к лестнице наверх. Мэй взяла портфель и пошла повесить его в холле. – Пойду сначала переоденусь. Мне с твоими идеями в рабочем костюме не совладать.
Вернувшись вниз в тренировочных штанах для йоги, в футболке своей любимой филадельфийской команды и с приглаженными муссом волосами, Джей сел за стол и благодарно пододвинул к себе поданную Мэй тарелку:
– Вот это сервис! Прямо как в сериале «Безумцы».
Мэй достала бокалы для шампанского и начала разливать его так, как научилась у мужа: в наклоненный бокал, но не слишком осторожно – те, кто привык к шампанскому, особенно с ним не церемонятся. Про себя она быстро прикинула: шампанское – это лишние сто калорий. Придется не есть гарнир. Но рис Мэй себе уже положила. Теперь надо как-то сделать вид, чтобы Джей не заметил, а то его всегда раздражает, что она избегает риса, белого хлеба и пасты. И те их друзья, которые бесконечно подсчитывают гликемический индекс, тоже его раздражают.
Он поднял бокал:
– Я знаю, мы ничего не празднуем. Неприятность есть неприятность. Но, Мэй, это твой шанс. Это наш шанс. Ты всегда говоришь, что, когда выдается шанс, надо им пользоваться. Вот мы и воспользуемся. Поедем, как моя мама предлагает, в Индию, познакомимся с ее родней. От Нью-Йорка отдохнем.
Опять ссора. И все на ту же тему. Да еще сейчас, сегодня! Это его старый нелепый план. Она не спорит, его недавно здорово подставили. Слились две гигантские цепочки ресторанов Западного побережья, а его засадили этим заниматься. Он месяцами тогда по ночам работал, ходил с красными, как у кролика, глазами. Вот и придумал все бросить. Говорил, ему нужно взять тайм-аут: «Когда я в таком ритме вкалываю, даже не знаю, что мне нужно от жизни». Тайм-аут! Она-то видит, что он не о тайм-ауте мечтает. Он вообще собирается из своей фирмы уйти. Пусть что хочет ей заливает, а как одумается – где гарантии, что они его снова возьмут? Он сейчас попросту бросится головой в пропасть и ее за собой потянет.
И вообще, это несправедливо. Вывалил на нее свои «планы» и даже не дал ей сказать, что она собирается делать. Да понимает она, понимает! Ему обрыдло пахать круглые сутки. Когда они оба начинали консультантами, так вкалывать и ей радости особой не было. Только разница между ними в том, что она привыкла карабкаться с самого низу карьерной лестницы. Там, откуда она родом, даже лестницы никакой, на фиг, не существует. Потому-то ее первая работа бизнес-консультанта