Заводная девушка. Анна Маццола
ее та девушка. – Отвечай односложно; чем скучнее твоя речь, тем лучше. Господам ровным счетом плевать на твои мысли».
– Да, мадемуазель. Много лет.
С тех пор, как ее цена стремительно упала.
– И ты не возражала?
– Это лучше многих других работ.
Конечно возражала. Кому понравится быть человеком второго сорта и донашивать одежду за другими? Кому понравится выносить ночные горшки, поскольку твоя ценность как шлюхи упала вдвое? Ей представилась возможность выхода, пусть и по узенькой тропке. Если она поскользнется, то падать будет очень долго.
Послышался скрип закрывшейся входной двери.
– Ваш отец? – спросила Мадлен.
Вопрос прозвучал слишком резко, выдавая ее простонародный говор. А она изо всех сил старалась это скрывать.
– Нет, не он. Отец раньше вечера не вернется. Должно быть, Эдме пришла. – Помолчав, Вероника тихо добавила: – Когда увидишь моего отца, не бойся. Тебе нечего бояться. Кстати, не удивляйся его манерам. Порой он лучше обращается с машинами, чем с людьми.
Машины. Такие, как снующий паук и серебряная птичка.
– Сомневаюсь, что я испугаюсь вашего отца.
Мадлен свернула ночную сорочку Вероники и убрала под подушку. Она могла бы многое рассказать о мужчинах со стиснутыми кулаками и красными глазами и, что еще хуже, холодных и жестоких. Но она изучила подобных мужчин и умела выдерживать их натиск. Не потому ли Камиль и выбрал ее? Вспомнив слова Вероники об отце, Мадлен поняла: этот часовщик не просто странный человек. Возможно, он гораздо хуже и опаснее.
Повариха Эдме была женщиной с тяжелой челюстью и тронутыми сединой волосами, которые она заплетала в толстую косу. Хмуря черные брови, Эдме с подозрением смотрела на Мадлен. И не просто смотрела; повариха оглядела новую служанку с головы до пят, как осматривают предлагаемый товар, пытаясь понять, не краденый ли он.
– И сколько лет ты в услужении?
– Девять, мадам. С тех пор, как мне исполнилось четырнадцать.
– Накрывать на стол доводилось?
– Конечно. – Она подавала пироги и прочие лакомства, принесенные из кондитерской. Подавала графины с дешевым вином, зная, что клиенты уже изрядно пьяны и не заметят его качества. – Вам не стоит беспокоиться на этот счет.
– У нас тут очень строгие порядки. – Повариха нахмурилась. – Не думай, будто все знаешь. Есть комнаты, которые надлежит держать закрытыми. Есть дела, которые нужно делать определенным образом. Ты всегда должна спрашивать у меня.
– Да, мадам. – В Эдме было что-то от хозяйки этого дома. – Я постараюсь научиться всему, что нужно.
Эдме едва заметно кивнула:
– Ты что пьешь по утрам: кофе или шоколад?
– Если можно, кофе. С молоком.
– Ясно. Каждое утро, в четверть шестого, я буду приносить тебе воду для умывания. К половине шестого ты уже должна быть на ногах и растапливать печи.
От одной мысли об этом Мадлен почувствовала себя уставшей.
– Конечно, мадам.
– Мы