Последний классик. Том второй. Рим Юсупов
Вера быть с ним рядом,
Чтобы от горя отдалить,
Подбадривая нежным взглядом,
Спеша улыбкой озарить.
От мрачных мыслей отвлекая,
Зовя с собой в иную жизнь.
К любви и, к счастью, увлекая,
Чтоб мог он миром дорожить.
И постепенно отдавался
Трудам он, горе не забыв,
Хотя порой и удивлялся,
Что нет отца, а он всё жив.
Нужны ль, душевные смятенья,
Ведь знал поэт – всему свой срок.
И даже в горестных явленьях,
Для всех нас затаён урок.
Оттаивая понемногу,
Опять, он тянется к друзьям.
Вновь манят Бунина дороги,
В чужие дальние края.
10
Но прежде, надо бы, в деревню,
Родных и близких навестить
И мать родную непременно,
Любовью чьей он дорожит.
Ему в Москве вдруг стало тесно
И, приподнявшись над судьбой,
Опять, с племянниками* вместе,
Он уезжает в край родной.
В Москве на время оставляя
Приобретённую любовь.
Себя, как будто заставляя
Признать, вновь вспыхнувшую боль.
Придя на кладбище, к могиле
Он отдаёт отцу поклон.
В нём чувства горе оживили,
Но не поддался горю, он.
Хотя слезинки и пытались
Плотину грустных глаз, прорвать,
Поэту всё же, удавалось
Их, силой воли, удержать.
11
Затем, как водится – поминки,
Воспоминанья об отце.
Осмотр оставшихся реликвий
С печальной миной на лице.
И разговоров продолженье
О том, какой оставил след.
Восторг, любовь и уваженье
К тому, кого уж больше нет.
Поздней, не шумные прогулки
По снегу, чей подмёрзший наст,
Вдруг отдавался хрустом гулким
Под каждым шагом каждый раз.
Потом скрипели дружно двери,
Когда вернулись все домой.
Таким был день поэта, первый
После приезда в край родной.
И вновь, он окунулся в грёзы,
Когда вдруг ветер начал выть.
Царил декабрь здесь, морозный,
Стараясь мир весь усыпить.
12
А в основном, здесь всё, как прежде:
Снега во весь земной простор.
Укутал вновь деревья нежный,
Из снега сотканный, узор.
Нигде, наверное, на свете
Нет краше зимних тех чудес.
Декабрьский, студёный ветер
Опять сдувал снега с небес.
Снежинка каждая похожа,
На изумительный цветок.
Шесть граней в ней. Вполне возможно,
Их посылает с неба бог.
Он там, невидимый и строгий,
В своей небесной мастерской
Их воссоздал, наверно, много,
Чтоб рад был снегу род людской.
Снежинка каждая красива.
Их миллиарды, там и тут.
Не зря,