Правосудие бандитского квартала. Давид Босс
перевести дыхание или хотя бы перейти на шаг. Ага, перейдешь, если тебя преследуют на машине, а скрыться негде. Впереди проезд перегораживают декоративные бетонные кашпо. Когда-то в них, наверное, росли цветы, но теперь горожане решили использовать их как мусорницы.
Я перепрыгиваю через одно из этих архитектурных уродств и мчу дальше, ближе к мосту. Лимузин утыкается бампером в цветочницы. Дальше ему не проехать. Надо отдать должное Грэю. Несмотря на свой возраст, он не собирается перекладывать ответственность за погоню исключительно на своих молодых ушлепков. Он бросается догонять меня сам. Бегает он неплохо. Ушлепки еле поспевают за ним. Наверное, Грэй бережет здоровье и каждое утро бегает в парке.
Под ногами – усыпанное намытым дождями песком и камешками бетонное покрытие. Поблескивают осколки стекла. Под опорой моста сидит немолодая цыганка, возле нее крутится босоногая девчушка. Она некоторое время бежит возле меня и клянчит деньги, будто у меня есть время остановиться. Девчонка-вымогательница бросается к Грэю и клянчит теперь у него. Он посылает ее словами, которые не стоило бы слышать детям. Маленькая цыганка отвечает ему в том же духе и посылает вслед страшные проклятия. Дай-то бог, чтобы они сбылись. Тогда Грэю придется долго-долго помучиться перед смертью.
Но я не учел, что проклятия прозвучали безадресно, так что из-за ошибки в «небесной канцелярии» они обрушились и реализовались на мне. Я споткнулся и упал, врезавшись в бетон челюстью. Кости остались целы – они у меня крепкие. Несмотря на то что мне приходилось не раз драться, до сих пор ни одного перелома.
Но я не успеваю подняться. Первым ко мне подлетает Грэй. Я опять не успеваю – на этот раз схватить его за ногу, – а потому получаю удар ботинком в бок, от которого чуть не разрывается моя измученная бегом селезенка.
– Это тебе за то, что заставил меня бегать, – приговаривает Роберт, нанося удар за ударом.
Его холуи тем временем зорко следят, чтобы я не поднялся и не причинил их боссу вреда. Мне остается только прикрывать голову руками и ждать, когда из Роберта выйдет весь запал. Наконец он звучно плюет. Правда, не на меня, а на бетон.
– Ты сам на это нарвался, – произносит он. – Все можно было решить по-хорошему. Лишь зря тратишь время и здоровье. Бриллиант будет моим. Я умею убеждать упертых.
– Я ничего не знаю про бриллиант, это ты зря тратишь время и силы.
– Это мы еще посмотрим, – обещает мне Грэй. – Как там сказано в Писании? «И живые позавидуют мертвым». Вот что тебя ждет впереди. Волоките его в машину.
Здоровяки не несут и даже не тащат, а именно волокут меня к машине, ухватив за ноги. Мне с трудом удается удерживать голову над шершавым бетоном. Не удержишь – слезет скальп. Хорошо еще, что подхватили меня лицом к небу. В этой позиции голову особо не задерешь.
Маленькая цыганка пристраивается рядом с нами и вновь принимается клянчить. Начинаю верить в то, что ее проклятия имеют тенденцию сбываться. Со мной происходит и, скорее всего, произойдет именно то, что она говорила. Вот бы она выдала