Доминум. Полина Граф
уверена, что делаю все правильно. Не может быть иного. Значит, проблема не во мне, а в них. В приземленных.
Она извлекает души. Каждый раз перед ней лежат еще живые тела, но они уже обречены. Падшая не думала о содержании душ. Ее интересовало только то, что можно с ними делать.
– Может, их оболочка слишком слаба? Или же эфир неспособен так быстро адаптироваться?
Бывало, что подопытный просыпался. Тогда Шакара следила за таким экземпляром, но это не продолжалось долго. Человек – простой человек, не сплит и не протектор – умирал в течение пары часов. Те, кто не погибал сразу после опыта и приходил в себя, кричали, говорили невнятно, иногда замыкались, садились в угол и начинали биться головой о стену. Так смерть приходила быстрее. Они не понимали, что с ними происходит, они вообще ничего не осознавали, кроме острого и непреодолимого желания прекратить свое пребывание в этом теле и мире.
Гектор видел ее опыты. Не считая Грея, он был ближе всех остальных к делам Шакары.
– Что это? – выдавил я. – Зачем ты мне это показываешь? Что она с ними делает?
– Всмотрись, – сказал Антарес. – И пойми.
– Вероятно, дело в людях, – говорила Шакара. – В человеческом эфире. Протектор прожил дольше всех – неделю. И он даже был в сознании около часа. Хотя больше ничего внятного он и не дал, но тем не менее. Значит, помог звездный эфир в его крови?
– Из этого вытекает, что нужно попробовать то же самое на заоблачниках, – глухо отозвался Гектор.
– Если бы я располагала такими ресурсами.
Все начало смазываться, но я увидел последний образ. Шакара взяла сферу, склонилась над телом…
Меня бросило в дрожь, когда сознание вырвалось в реальность, будто окатили ледяной водой. Кто-то оттаскивал меня к самой стене. Я непонимающе оглянулся, но Дан приложил палец к губам, призывая к молчанию. Он весь напрягся. Фри в такой же тишине стояла возле Гектора, прижав нож к его шее, чтобы он не издавал звуков. Только после этого я услышал голоса за пределами камеры.
– Не-не-не, сейчас не время! – восклицал кто-то.
В этой наглой и возмущенной интонации я узнал Стефана.
– Дай пройти, я должен допросить падшего.
Вторым собеседником был не кто иной, как Коул.
– Слушай, допрашивальщик из тебя так себе, не обольщайся. Саре эта роль больше подходит, а ты иди лучше чая хлебни.
– Что? – в голосе Коула было больше непонимания, чем угрозы, и вряд ли бы он запугал даже ребенка.
– Что слышал! – надавил Стеф. – Дай этим клоунам из Манипуляционной образцы собрать, а там делай что хочешь, хоть пинком его с плиты Соларума вниз скидывай. Я, кстати, даже заплатил бы, чтоб на такое глянуть.
– Там Тисус? – уточнил Коул.
– Да, и потому иди отсюда. Сначала придешь ты, потом Волк, потом они начнут мериться, у кого шутки площе, а в конце тут будет целое стадо наблюдателей. Тебе оно нужно? Серьезно, поищи пока Сару и остальных, там как раз закончат.
– А ты сам-то что здесь делаешь? –